— Каро! Идем танцевать! Такой ночи больше не будет! — кричит Мара и машет мне рукой с танцпола, но я отрицательно мотаю головой.
Мы в «Облаках». Я стою на верхнем ярусе с бокалом шампанского и смотрю на людей, которые за четыре года обучения стали мне родными. Я постепенно стала своей и для колледжа, и для мажоров, которые в нем учатся. Это до сих пор странно. Странно настолько, что я не хотела идти на вечеринку, посвященную окончанию обучения.
Но мне подарили платье, и впервые в своей жизни я в белом. Оно дорогое, красивое и идеально сидит. Преступление его не выгулять. А еще сегодня для нас поют «Ангелы».
Точнее, мои друзья считают, что «Ангелы» поют для них.
На самом же деле все немного не так.
И я не иду танцевать, потому что слушаю мелодию, пробирающую до глубины души. Мне кажется, парни стали петь лучше. Хоть в одно время ходили слухи, что группа распалась. Концертов не было почти год, но потом ребята вернулись еще более недоступные, притягательные и красивые. Золото и серебро крыльев, маски, скрывающие лица, и чарующие мелодии. Их слава росла постоянно.
Когда один из «ангелов» делает шаг вперед со сцены, замирает сердце, потому что шагает он в никуда, в воздух. Но его подхватывает белое и пушистое облако, которых тут много. На них даже плавают ВИП-столики. Человека оно точно выдержит.
Раскинутые крылья за спиной, чарующий голос и золотая роза в руках. Парень, который приближается ко мне, нереален. Он действительно ангел, и по сути, и по имени. Эндж. Тот, кто был со мной последние два года, тот, кто вытащил из бездны отчаяния. Он единственный, с кем получается быть принцессой, потому что он готов положить к моим ногам мир.
— Ты сегодня восхитительна, Каро, — говорит он и протягивает мне розу.
Невольно улыбаюсь. Я очень долго не могла этого сделать. Одно время думала, что улыбаться я разучилась.
Энджел приложил титанические усилия, чтобы завоевать меня, но чем дальше, тем больше я понимаю, что сдалась не зря.
Парень протягивает мне руку в золотой перчатке, и я под бурные овации делаю шаг к нему на облако. Сильные руки сжимают талию, а искаженный артефактом голос шепчет на ухо:
— Я придумал тебе лучший подарок к выпуску.
— И какой же? — спрашиваю я.
— Ты всегда хотела побывать в Монарко, — говорит он. — Нас ждут две незабываемые недели. Ты, я и море. Ты счастлива?
— Да, — шепчу я.
Я и правда мечтала побывать в Монарко. Только вот парень рядом должен был быть другим. Та история хоть и осталась в прошлом, но до сих пор отзывается болью в груди. И каждый раз очень сложно сдержать слезы. Хорошо, что сейчас они могут сойти за слезы счастья.
Дар
— Вир! Давай быстрее! И резче. Что значит — не могу? Пытайся!
Светловолосый мальчишка со злыми, заполненными слезами глазами, в пятый раз неуверенно забирается на доску для стихийного серфа. У Вира магия воздуха — идеально для этого вида спорта — и экзоскелет, поддерживающий левую руку и плечо. Он-то, по мнению пацана, и портит дело.
Вир упал со второго этажа три года назад. Руку удалось собрать только на магический скелет — здесь, в Монарко, живут лучшие артефакторы, истинные. Парню повезло, но он так не считает и злится на судьбу. Как злился я. Иногда наша злость идет оттого, что нам никто не показал альтернативу, а сами мы увидеть ее не можем. Моя задача — показать, в том числе и на своем примере.
Эти дети, соленый воздух и стихийный серф — все, что осталось в моей жизни. Мое искупление. Каждый пацан или девчонка в моей секции так или иначе пострадали. У кого-то травмы душевные, у кого-то — физические. Впрочем, я знаю по себе. Экзоскелет на постоянке — это тоже травма душевная. Моя цель — не дать им совершить те ошибки, которые совершил я.
— Элина! — рычу я, отвлекаясь от мыслей и бросая взгляд в море. — Поворачивай! Ты очень далеко!
Черноволосая нахалка, кажется, не слышит меня, поэтому я бросаюсь в волны за ней и вытаскиваю на берег с твердым намерением задать трепку.
Ругань она не воспринимает. Лицо превращается в злую маску, и мне кажется, я ору на пальму. Такое же бессмысленное занятие.
— Ты невозможна! — ругаюсь я.
— Скучный и старый! — фыркает она, а я невольно усмехаюсь.
Да уж, когда тебе пятнадцать, все, кто старше шестнадцати кажутся старыми. А я в свои почти двадцать три вообще древний мамонт.
Как же она похожа на Каро… Замкнутая, злая и сильная. Когда вырастет, будет красивая. Пока же просто хорошенькая, если, конечно, этот эпитет применим к черту с косичкой. Элина, как и Каро, сирота. Но если Каро воспитывал шэх, то Элина на воспитании у бабушки. И это заставляет меня относиться к девчонке с особенной нежностью.
У Элины тоже был брат-близнец, как и у меня. Но потеряла она его раньше и не по своей вине. Два года назад родители и близнец Элины Теа разбились. Элине на память о трагедии достался экзоскелет на ногу, который она вряд ли когда-нибудь снимет.
У нее нет моих сил и дополнительного источника магии. После случившейся трагедии я изучил очень много источников и понял. Я бы никогда не справился сам. Бабушка, шэх и я, — мы ошибались. Всегда нужна жертва, своих сил не хватает. Даже созданный накопитель не сработает. Именно поэтому так мало прецедентов, а те, кто смог стать с экзоскелетом единым целым, встречаются крайне редко. Они пожертвовали кем-то, чтобы стать здоровыми. Или неосознанно, как я, или четко зная, на что идут. Кем-то, у кого была такая же магия, как у них. Родителями или братьями, реже — детьми.
