Часть 1
Сердце тревожно забилось,
Предчувствуя неизбежное —
В саду распустились пионы.
Глава 1
«Только бы успеть! Великое Небо, пожалуйста, помоги мне прибежать вовремя!» — молилась я, пока мчалась по оживленным улочкам Гондаге.
А вот и Зеленый холм, откуда уже доносятся звуки барабанов!
Взлетела, перепрыгивая через ступени. Один раз даже споткнулась и едва не потеряла башмак. Ой, видела бы меня сейчас Матушка, похвалила бы за резвость и отчитала бы за недостойное поведение.
«Хорошая служанка не бегает по дому и улицам точно курица от кота! — прозвучал в голове строгий хрипловатый голос, ставший моей совестью за восемнадцать лет. — Она всегда знает, что может понадобиться ее благословенному хозяину, а потому готова к внезапностям и заранее находится в местах, где ожидают ее присутствия!»
И я хотела прийти в монастырь как подобает — к началу состязаний, но у Матушки закончились травы, и она перехватила меня, якобы спешившую в самый дальний павильон храма, наказав сходить в аптеку.
И я покорно ждала, стараясь ничем не выдать беспокойства, пока Матушка искала старый рецепт. Несколько раз порывалась сказать, что прекрасно помню все ингредиенты, которые покупаю уже лет восемь подряд и раз пять в год, и несколько раз прикусывала язык, так как «терпение и преданность — главные добродетели хорошей служанки». А еще жуть как не хотелось признаваться, что сегодня меня ждут в другом месте.
Вот и стояла, с улыбкой поглядывая то на небо, то на брусчатку. А время-то шло… Благо храм и монастырь располагались неподалеку друг от друга! Но мне же еще в аптеку надо успеть — и вернуться! Ох Великое Небо! За что же ты меня так «любишь»?!
Наконец я добралась до больших красных ворот, открытых для мужчин и женщин лишь один день в году. За ними находилась маленькая дубовая роща — символ силы, трудолюбия, смирения и усердия. А за толстыми деревьями вокруг площади уже собрался возбужденный народ. Еще бы! Такая потеха для горожан — испытание старших послушников, претендующих на звание мастера боевых искусств!
Когда я с трудом протиснулась в первые ряды, поединок был в самом разгаре. С тревогой посмотрела на бившихся мужчин — Минжа среди них не оказалось. Я облегченно выдохнула — ух, кажется, успела! И выбрав место у постамента, на котором громоздился каменный лев, приготовилась ждать.
Наконец бой закончился. Соперники поклонились друг другу, но не как учитель и ученик, а как равные, и разошлись.
Настала очередь моего друга. Он неторопливо пошел к центру площади, где был начерчен круг, пределы которого нельзя покидать во время битвы. Легкий ветерок теребил синюю рубаху и штаны свободного кроя, в то время как на лице Минжа не дрогнул ни один мускул.
Я с гордостью смотрела на парнишку — он был старше меня всего на год, но вот уже участвует в таких боях! Минж замер в боевой позе и приготовился отражать удары опытного монаха.
— Давай! Давай! — шептала, стараясь не кричать.
Не дай Небо заметят, расскажут настоятельнице, что я не прямиком к аптекарю пошла, а через монастырь… страшно представить, какое наказание за это последует, ведь «Хорошая служанка всегда слово в слово исполняет приказы и поручения своего господина!», а не занимается своими делами и тем более не глазеет на парней.
Просто Минжу важно, чтобы я присутствовала, а мне важно его поддержать!
Мы знали друг друга, кажется, с восьми лет. Я подметала храмовую дорожку у ограды, в резные щели которой увидела мальчика. Он стоял и оглядывался по сторонам, когда заметил меня, а я, почему-то не удержавшись, улыбнулась — совсем не как «хорошая служанка».
— У меня есть майский жук, показать? — спросил незнакомец.
Я воровато осмотрелась и подбежала к воротам. Мальчик открыл кулак, демонстрируя живое насекомое.
— А-а! — не смогла скрыть восторга, глазея на черное блестящее тельце, по преданию приносящее удачу.
— Дарю! — великодушно сказал незнакомец.
И в тот миг мое маленькое детское сердечко предательски дрогнуло. А мальчик, гордо вскинув подбородок, продолжал:
— Меня папа привел в монастырь Шуэнь. Я буду учиться боевым искусствам, а затем прославлюсь как великий воин.
Минж стал показывать мне приемы через ограду. Вначале я просто хлопала в ладоши, а затем, впечатленная, спрятала в карман жука, отбросила метлу и попыталась повторить за ним. Рука вперед, выпад, потеряла равновесие. Минж рассмеялся.
— Девчонка! — сказал он. — Тебе не стать такой как я!
Это было обидно.
— Когда-нибудь я тебя поколочу! — ответила, показывая язык.
Мальчик хмыкнул:
— Я стану величайшим воин…
Минж так и не договорил, потому как вернулся его отец и, схватив сына за ухо, принялся ругать за то, что тот отстал и потерялся.
Настала моя очередь смеяться. Правда недолго — уже в следующий миг меня постигла точно такая же участь от разгневанной Матушки, подобного настроения которой, как поговаривали, побаивались даже боги, что уж говорить о восьмилетней девочке?
— Сюин! — шипела Матушка, точно змея, однажды забравшаяся во двор храма. — Хорошая служанка много работает и не точит лясы!
Наверное, именно трепка и красные уши сделали из нас с этим мальчишкой друзей. А может, майский жук и лепешки, которые приносили в дар богине Гуинь, оставляли около ее статуи, находившейся за самым дальним павильоном в саду, и за воровством которых я застукала Минжа через месяц после знакомства.
