Махонький муравей волочит сосновую иголку, для него эта ноша солиднее, чем бревно для участников субботника.
Неизмеримы возможности и достижения.
За подвигом должно стоять страстное желание его совершить.
В 1998 году чемпионом мира по футболу стала сборная Франции, которая разгромила в финале великих и непобедимых бразильцев. За спинами французов маячили Фермопилы. Поэтому поражение, столь очевидное для всего трезвого мира, оказалось немыслимым.
Миллионы русских людей, просадившие свои ворованные или заработанные доллары в нелегальных ставках на Бразилию и оставшиеся в дураках, принялись сетовать на то, что бразильцы куплены, а великого Рональде отравили французские повара.
В аморальной России, где недорого покупаются министр юстиции и любая футбольная команда, умоляют: «Купите нас, мы недорого стоим!», никто не верит, что муравей дотащит до дома неподъемную иголку, потому что в этом его муравьиный долг. Ведь мы знаем, что Ильич только подставлял плечо, а бревно на субботнике волокли сытые сотрудники Чрезвычайной комиссии.
Однако всеобщая продажность еще не значит, что в России вовсе нет людей, готовых к подвигу. Был бы стимул.
Так случилось в городе Веревкине, где жила Елена Валентиновна Сидорова, преподавательница физкультуры в школе № 2.
Если бы кто-то еще в прошлом году сказал этой скромной миловидной женщине, матери-одиночке, что она своими руками изменит судьбу Земли, она бы первой засмеялась.
Слышали, как Лена смеется? Тихо-тихо, как надтреснутый серебряный колокольчик.
…Но обстоятельства оказались сильнее ее.
Борису, сыну Елены Валентиновны, семнадцать лет. Неизвестно, где он заработал гепатит. Его положили в инфекционную больницу в Туле, и Елена Валентиновна после школы ездила туда на электричке.
Иногда вместе с ней в Тулу ездила Оксана, девочка Бориса, она учится с ним в одном классе. Оксана происходит из бедной семьи армянских беженцев. Беженцы приехали из Чечни.
Чтобы ехать вместе, Елена Валентиновна встречалась с Оксаной у третьего вагона с конца. Между ними не было дружбы и даже теплоты, но Елена Валентиновна отдавала должное Оксане. Ведь в ее возрасте тащиться на электричке в Тулу, привозить скромные дары – Боря сидит на строгой диете, – ждать, пока нянечка вынесет записку с крупно написанными несколькими словами, и снова спешить на вокзал – своего рода подвиг. И, наверное, на самом деле Оксана лишь старается казаться грубой, циничной, чуть ли не развратной девушкой.
Два раза Оксана проникала на строго охраняемую территорию. Шепталась о чем-то с охранником и шмыгала в дверцу за его спиной. Она даже предложила Елене Валентиновне присоединиться к ней. Но та, хоть и хотелось посмотреть на Борю, не посмела нарушить порядок и осталась снаружи, сердясь на Оксану, которую не беспокоили морально-этические проблемы.
– Ты ему платишь деньги? – спросила Елена, когда Оксана возвратилась с пластиковым пакетом белья, которое надо постирать, и прочитанными книжками. Все это должно было остаться внутри и сгореть, но Оксану проблемы вирусов не волновали.
Оксана ответила не сразу. Потом сказала, глядя в пол:
– Я ему услуги оказываю.
Лена подумала, что у Оксаны чудесные волосы, жаль только, что она их так жестоко завивает и подкрашивает безумным оранжевым тоном. Она была стройной, крепкой, ладной, чуть более крутобедрой, чем следует в семнадцать лет. Вскоре она раздобреет. Но Боря, конечно, об этом не подозревает.
– Какие услуги? – осторожно спросила Елена.
– Не бойтесь, Елена Валентиновна, не сексуальные, – хрипло ответила девица. – Мне этот козел по фигу.
– Я и не думала, – быстро сказала Елена, и получилось, что она будто только об этом и думала. Лучше было бы промолчать.
Когда они возвращались в электричке, Оксана рассказала Елене, что в заразном отделении всегда требуются наркотики. Их приносят с воли. Но далеко не всегда прямо в отделение, можно попасть под шмон, горя не оберешься. Лучше сговориться с ментом, передать ему дозу, а он тебя пустит. Остальное на себе пронесешь. Некоторые заключенные, в смысле больные, тоже выходят. Но это стоит дороже. Ментам подставляться ни к чему. Такое халявное место где еще найдешь?
– И Боря об этом знает? – спросила Елена.
Она искренне расстраивалась, что так тяжко складывается жизнь у этой девчушки, которая вынуждена ради Бориса идти на подлые сделки.
– Еще бы, – ответила Оксана.
Тут бы Елене догадаться, но она тщательно заткнула уши и глаза. Она не допускала мысли о том, что ее чистый, домашний мальчик Боря может оказаться одним из этих…
Лена молчала, глядя в окно электрички, и считала пробегающие за окном дачи.
Оксана тоже не спешила продолжить разговор.
Когда поезд уже подъезжал к Веревкину, Елена все-таки задала проклятый вопрос. Вернее, он сам задался:
– А ты… или Боря… вы эту гадость не пробовали?
– Что вы несете, Елена Валентиновна! – сказала девушка. – Ваш Боря уж полгода на игле.
– Ага, – согласилась Елена. – А ты?
– Он и меня посадил. Я знаете чего боюсь? По-честному? Я боюсь, что я уже бациллоноситель и скоро туда же загремлю. Ведь гепатит половым путем передается. Вы знаете?
– Ты думаешь, что это связано?
