Старость – это когда встаёшь рано утром и радуешься солнцу, теплу, траве, шелесту листьев деревьев, возможности выйти из дома и не спеша пройтись по пустым улицам до центра. Сегодня суббота и по пути я не встретил ни одного человека.
На площади было малолюдно, поэтому компания из девяти молодых людей сразу бросилась мне в глаза. В моём возрасте (а мне без малого 90 лет) наблюдение за молодёжью доставляет удовольствие. Глядя на них, я вспоминаю себя, свои чувства, мысли и тревоги, оказавшиеся впоследствии ненужным хламом в общем грузе прожитых лет.
Все мои прогулки делятся на две части – относительно бодрая ходьба до центра, отдых на любимой скамейке в тени старого дуба и неспешное возвращение домой. Без вынужденного отдыха у меня просто не хватает сил на обратный путь.
Вот и сегодня, посидев примерно полчаса, я встал и двинулся домой. Взрыв хохота заставил меня обернуться. Эти молодые люди мне очень понравились: в 6 утра, в субботу, они явно куда-то собрались. Было бы интересно с ними побеседовать, узнать о них и их жизнях побольше, но кто станет разговаривать со стариком?
Красивая девушка с золотыми волосами, которые переливались в лучах утреннего солнца, вдруг посмотрела прямо на меня. Я улыбнулся ей, слегка кивнул и заковылял дальше, опираясь на палку и с трудом волоча ноги.
Остаток дня провёл в кресле, у открытого окна, читая книгу. Время от времени я отрывал глаза от страниц, смотрел в окно и думал о ребятах, которых видел днём и размышлял о том, какие интересы у нынешней молодёжи. Немного фантазировал, куда они могли направиться, и снова погружался в чтение.
Следующий день начался для меня далеко не так радужно. Накануне, по всей видимости, я продул спину и не смог встать с кровати. Даже с трудом дотянулся до телефона, чтобы оповестить Надюшу – моего социального работника о случившейся неприятности.
Благодаря её стараниям и стараниям нашего участкового терапевта, уже через неделю я стоял у зеркала в прихожей и поправлял шляпу, готовый к привычной утренней прогулке.
Как и в прошлую субботу погода стояла просто изумительная. В силу возраста в жару у меня то давление скачет, то сердце барахлит, поэтому самые приятные часы летом – это утренние. Я неспешно добрёл до своей скамейки, полностью погрузившись в философские мысли по поводу погоды и старческой дряхлости.
С трудом усевшись (спина ещё давала о себе знать) я вдруг вынырнул из своих размышлений. Что-то привлекло моё внимание, но скорость мысли с возрастом тоже ослабевает, поэтому не сразу получилось сообразить, что не так.
Оглядевшись по сторонам, я приметил златовласую девушку, которой улыбался в прошлую субботу. Не знаю почему, но она отчётливо запечатлелась в моей памяти. Она сидела в полном одиночестве на том же месте, где неделю назад весело смеялась в компании друзей. Опущенные плечи и поникшая голова выдавали состояние тоски и апатии. Это же подчёркивало красивое чёрное платье с пышной юбкой.
«Возможно, они поругались, – подумал я. – В молодости так трудно ценить людей, которые рядом».
Неожиданно мне захотелось поговорить с ней, утешить. Я встал и двинулся к ней, чтобы поддержать её и дать высказаться. Тихие слёзы, бегущие непрерывными ручьями по её щекам, удалось заметить, только подойдя к ней вплотную. Но даже они не портили её лица, и я невольно восхитился светлой и чистой красотой девушки.
– Милая, не стоит сидеть на земле, ты можешь простудиться.
Она подняла на меня глаза, изумительно изумрудного цвета, и, словно не понимая откуда я взялся, тихо произнесла:
– Мне всё равно.
– У тебя что-то случилось? Ты поругалась с парнем или с друзьями?
– Это не ваше дело.
– Пойдём, присядем на лавочку, и ты мне всё расскажешь. Станет легче. Сесть рядом с тобой на траву я не смогу – годы не те. Идём, милая.
Говоря это, я протянул ей руку, и она неожиданно покорно встала и пошла за мной к скамейке под дубом. Мы сидели и молчали. Я ждал, пока девушка первая решится заговорить. Наконец, она тихо, но отчётливо произнесла:
– А я видела вас здесь. Неделю назад.
– Верно. Я гуляю здесь почти каждое утро последние 20 лет.
– Вас не было вчера…
– Не было, – подтвердил я. – Старость не радость. Почти целую неделю я не выходил из дома из-за радикулита.
Мы снова замолчали. Спустя две-три минуты я всё же решился продолжить:
– Как тебя зовут?
– Василиса.
– Надо же, красивое, но редкое теперь имя. Что заставляет Василису Прекрасную лить слёзы в такое чудесное летнее утро?
– Я потеряла друзей.
Она шмыгнула носом, но слёзы кончились, а взгляд стал ещё более безжизненным и настолько тоскливым, что у меня от жалости сжималось сердце. Пришло понимание, что она пережила тяжёлую утрату.
– Любую ссору можно закончить примирением. Ты ещё так молода! В твоём возрасте каждая мелкая проблемка может казаться непреодолимым препятствием. Не стоит судить так категорично.
– Вы не понимаете…
Горько вздохнув, она начала рассказывать. Слова лились из неё непрерывным потоком, почти механически, словно девушка в ожидании слушателя много раз проговаривала все детали истории сама с собой. Она рассказывала плавно, припоминая все подробности.
