«Ыква и новогоднее чудо»
Снег шел вторую неделю. Если бы он шел не с неба, а по дорожке, то забрел бы очень далеко, может быть, даже в Африку. Так думал Ыква, и он имел на это полное право.
Он сидел в своем уютном домике, пил облепиховый чай и слушал завывание ветра. А ветер старался изо всех сил, кружа завихрения, лихо выстилая поземки, жонглируя огромными снежинками. В такую погоду уютный домик – самое желанное место на Земле, но и он может наскучить, если нельзя никуда пойти.
Ыква был луговым гномом, и домик его стоял на лугу, напоминая самый обыкновенный сугроб. Ыква очень скучал по солнцу, но ему не с кем было поделиться своей грустью. На его поляне жило разве что семейство Крота (вот уж кто точно прекрасно обходился без солнечных лучей), да Заяц, сам себя называющий загадочно «мистер Зайцо». Тот был жизнерадостным, но уж больно подвижным, так что, завидя несущегося мистера Зайцо, Ыква уже начинал произносить фразу, чтоб успеть закончить ее, пока собеседник не скроется из виду в противоположной стороне.
В домике Ыквы было тепло, а в животике – чай. Он бы с удовольствием прочел свежую газету, но самая свежая была двухнедельной давности, и он наизусть знал все описываемые в ней события.
Ыква уже собирался налить себе еще кружечку чая, как в дверь решительно постучали.
– Ы-ы-ква-а! Открывай скорее!
Перекричать ветер мог только один гном, и его звали Кочерыжка. Ыква отворил дверь, и белый комок, подталкиваемый порывами ветра, вкатился в его домик. Это действительно был Кочерыжка, ресницы и брови которого покрылись инеем, а в бороде выросли сосульки. Зеленая шапка была натянута на самый лоб.
– Я знал, что найду тебя дома! – обрадованно выпалил Кочерыжка. Ыква только улыбнулся на это – где же еще ему быть?
– Хочешь чаю? – вежливо спросил он.
– Очень! – воскликнул Кочерыжка и обнял Ыкву за плечи своими холодными руками. – Но, к сожалению, не могу. Нужно спешить. Одевайся!
Спешить Ыква определенно не любил, потому что если ты спешишь, то, стало быть, торопишься, а если торопишься, то куда-то опаздываешь. А Ыква предпочитал все делать заранее.
Кочерыжка же был огородным гномом и полной противоположностью Ыквы. Он жил совсем рядом с домом людей, водя соседство с собаками, кошками, коровой и свиньями, а еще этим врединой – петухом. Тут волей-неволей будешь порывистым в движениях, резким в маневрах и грубоватым в манерах.
– Пойдем, а? – Прошелся по комнате, не снимая сапог, Кочерыжка. – Пойдем, пойдем, пойдем!
Ыква, одеваясь, с грустью наблюдал, как снег на ковре превращается в лужицы. К тому времени, как он облачился в кафтан с меховой оторочкой, сапоги и колпак, на полу не было ни одной снежинки, зато воды – хоть кораблики запускай.
– Мы должны ей помочь! – провозгласил Кочерыжка и вытащил Ыкву прямо в объятия вьюги.
***
Понтус никогда не бегал от работы, но и за ней, правда, тоже. Он был единственным гномом, который не имел собственного дома, и ночевал то у барсука, то у белки, а летом и вовсе в гамаке под открытым небом.
Сейчас вот он напросился на недельку в гости к Оле Матросу, хранителю пруда. Оле был знаменитым путешественником, мореплавателем и первооткрывателем. Длинными вечерами он любил рассказывать, как исходил сотню морей на пиратской каравелле, вместо попугая сидя на плече одноногого капитана.
– Плавали, знаем! – говорил он в любой непонятной ситуации. От этого ситуация не становилась понятной, но всем окружающим было как-то спокойнее.
Хижина Оле, над входом в которую он прибил табличку «Бунгало», спряталась в камышах. Летом заросли камыша давали спасительную тень, а зимой, когда водоем замерзал, укрывали от пронзительного ветра. Понтус и Оле сидели в креслах и смотрели на огромные напольные часы, которые достались Оле Матросу от деда. По крайней мере, из его историй следовало именно так, хоть и каждый раз с новыми подробностями.
Часы стояли на огромной кованой подставке и почти упирались в потолок. Оле Матрос мог часами (уж простите за каламбур) сидеть напротив и наблюдать за ходом минутной стрелки, неспешным, как сами дни на берегу пруда.
Понтус причмокивал, держа в руках большую кружку с кофе, который Оле Матрос привез из Бразилии давным-давно во время одного из плаваний. Кофейных зерен в мешке с годами становилось все меньше, а новых дальних походов не предвиделось, и Оле уже не так охотно предлагал гостям кружечку ароматного напитка. Но сегодня Новый Год, и ему так не хотелось быть жадным, а Понтусу так хотелось кофе, и совсем не удавалось быть скромным, поэтому случилось как случилось.
В это время дверь открылась (да, Оле никогда ее не закрывал), и в бунгало ввалились Ыква и Кочерыжка. Оба они посмотрели на часы, а Ыква еще и моргнул. Следом за ними ворвался снежный вихрь, но он никуда не смотрел и не моргал.
Оле удовлетворенно хмыкнул – часы были его гордостью, и их никак нельзя было не увидеть, заходя в дом. А на железной подставке удобно было сушить варежки, шапку и носки, возвращаясь с прогулки.
