Из школы я возвращалась с дурным предчувствием, сжимая в руке папку с документами – аттестатом об окончании одиннадцатого класса и результатами ЕГЭ. Впрочем, мне они были не нужны – ни в колледж, ни в университет поступать не собиралась. Хотя учиться нравилось, и читать я любила, но…
На это просто не было времени. Учеба забирала слишком много сил, а маме требовалось лечение. Поэтому я работала, не гнушаясь ничем. Дворник? Уборщица, продавец? А когда надо – и грузчик? Была согласна на все, лишь бы платили.
Неудивительно, что аттестат пестрел тройками. Попробуй разубеди учителей, что, если ты пропускаешь занятия, причина не в тусовках ночами напролет по дворам и сомнительным квартирам.
Я исправно приходила на все контрольные и самостоятельные работы, но выше четверки оценок не видела, несмотря на то, что ошибок практически не допускала. Мои результаты ЕГЭ удивили всех, кроме меня. Да, сто баллов я не получила ни по одному из сдаваемых предметов, но и ниже восьмидесяти результат не опускался. Мама так радовалась, когда мы смотрели итоги на сайте…
Тряхнула головой и ускорила шаг. Дурное предчувствие исчезать не желало, тревога ядовитым жалом вонзалась в сердце. Лишь на лестничной клетке немного притормозила, чуть-чуть, потому что опешила: дверь была распахнута, из квартиры не доносилось ни звука…
Сердце пропустило удар. Мама… мамочка!
В квартиру я ворвалась ураганом.
– Не трогай ее! – крикнула мужику, который отвесил мощную оплеуху моей матери. – Не трогай, мразь!
Страшно было до крика, до сведенных судорогой пальцев, но я все равно навалилась на урода, посмевшего ударить маму.
– Риша, беги! – простонала она. – Беги, детка!
Бежать?! Ни за что!
Улица учит многому, особенно защищаться. Я не занималась боксом или восточными единоборствами, но драться умела. Смогла не только оттолкнуть подонка, но и нанести удар в нос. Отчетливо хрустнуло. То ли мои костяшки, то ли его переносица.
Но главного я добилась – смогла прорваться и загородить маму собой. Буду биться насмерть, если потребуется, но не позволю к ней прикоснуться!
Но незнакомец больше не нападал, разглядывал меня и гадко ухмылялся.
– Беги, Риша! – прохрипела мама. – Беги!
– Никто и никуда не убежит, – раздалось от дверей. – Абра, пошел вон!
Мужик, так и не успевший больше ничего сделать, мгновенно развернулся, полностью скрывая собой отдавшего приказ, и вышел из комнаты.
Наша однушка и так не была большой, а с этими гадами и вовсе показалась тесной.
Внутри меня словно пружина сжалась. Я еще никогда и никого так не боялась, как в эти секунды, но не могла найти рациональное зерно своего страха. Конечно, то, что к нам ворвались неизвестные, ужаснуло. Как и мысль о том, что они могут с нами сделать. Но страшило не это, а то, что находилось внутри мужчины, который подходил все ближе. Наверное, я сильно перепугалась, потому и почудились за его спиной огромные раскосые красные глаза. Да, всего лишь показалось.
Так, Ришка, не расслабляйся. Кто бы это ни был, а надо ухитриться вызвать полицию.
Пока мужик медленно, как король, подходил, я сунула руку в карман и молниеносно передала маме свой телефон. Но та даже не среагировала, и трубка с громким стуком упала на пол.
Наверное, именно тогда оцепенение спало. Кто этот мужик, которого настолько боится моя боевая мамочка?
– Кто вы? – вопросила громко. – Что вам от нас нужно?
Глупо требовать уйти у тех, кто имеет власть и силу. А этот мужчина явно их имеет. И даже больше.
– Значит, дочь погибла, Равьела?
– Кто? – не поняла я и оглянулась на маму.
У нас отродясь никакой Равьелы не было. Меня зовут Марина, маму – Раиса.
– Пощади! – вдруг воскликнула мамочка и упала на колени перед мужчиной. – Пощади! Не трогай Риш!
– Дрянь, – скривился он.
– Дрянь здесь только ты! – рыкнула я и тут же получила пощечину.
Только не заметила момента, когда меня ударили. Да что там, готова поклясться, что мужчина не шелохнулся. Но тогда что меня ударило?!
– Пощади! – вновь закричала мама. – Пощади, Аргхарай!
– Ты посмела скрыть дочь, – он буквально цедил слова, – и позже утверждала, что она мертва. Только поэтому ты была отпущена…
– О чем вы? – Щека горела, от обиды и бессилия выступили слезы, но я упрямо вышла вперед, загораживая собой мать.
Пусть бьет меня, но ее не трогает!
– Ты ничего не сказала ей, – заявил он, напрочь меня игнорируя. – Тебя ждет казнь.
– Эй! – Я не выдержала. – Хватит делать вид, что меня здесь нет! Кто вы? Что вам от нас нужно? С чего вы решили, что имеете право наказывать мою мать?
Боялась ли я в этот момент? Ничуть. Во мне зрела уверенность, что смогу защитить маму. Смогу, кем бы ни был этот урод!
– Риша, не лезь! Не надо! – голос мамы доносился издалека.
Я же видела перед собой цель – того, кто посмел угрожать, того, кто поднял руку на женщину… Прощать? Соглашаться с его бредовыми заявлениями? Пусть катится в бездну!
Нас тряхнуло. Реально пол ходуном заходил. Никогда не слышала, чтобы в нашем городе случались землетрясения.
– Надо же… – флегматично заявил мужчина и наконец посмотрел на меня.
Лицо его скрывала маска, причем казалось, что она не из ткани или пластика, а из тумана, самого настоящего. Но так ведь не бывает?
