– Эйла, нам срочно надо пожениться, – сказал Рик. – Слышишь? Выходи за меня замуж! А то всё тянешь и тянешь.
– А у тебя что, часики тикают? – спросила я, свешиваясь с высоченной двухэтажной лестницы на колесиках. – Извини, я сейчас не могу! Начало учебного года, полно работы. Надо было свататься весной!
– Ты то же самое сказала весной!
– Нет, весной я сказала, что предложение лучше перенести на осень, – напомнила я.
– Уже осень, Эйла!
– Ну а что ты от меня хочешь? Это нормально, что сначала наступает осень, потом зима, а потом весна и лето! И вот она, снова осень, смотри, как за окном красиво!
– Эйла, слезай! – угрожающе сказал Рик. – Слезай и поясни, почему мне, декану факультета разведки и освоения миров, приходится бегать за тобой?
– Я уже не та скромная библиотекарша, для которой было бы честью принять предложение декана! Я уже сама декан, вот!
Откуда-то из-за бесконечных стеллажей послышалось сдавленное хихиканье. А может, мне показалось? Я достала из кармана жакета листочек живой бумаги и сложила из неё простенькую бабочку. Ну а вы попробуйте, стоя на верху двухэтажной лестницы, сделать сложную! Хорошо ещё, что лестница была снабжена небольшим столиком для книг, складывать все-таки удобнее. Припечатав каждое крылышко бабочки штампом «поиск», я нашептала заговор и пустила свое творение летать по библиотеке.
Если злоумышленник или шпион – не чернильный маг, то вскоре кусочек бумаги пометит его лицо фиолетовым отпечатком, который будет слегка зудеть, пока я не отменю волшебство. А потому что нечего подслушивать наши с деканом Риком Гизбертом личные беседы!
– Я знаю, кто это, – сообщил снизу вышеозначенный декан. – И он тут уже давненько.
Тут и бабочка вернулась – с чуть надорванным крылом и штампом «отменить» прямо поверх «поиска». Так как преподавателей чернильной магии в Академии раз, два и обчелся, да и студентов немного – я тоже приблизительно поняла, кто там прячется и хихикает за стеллажом. Один из второкурсников Чернильного факультета.
– У нас есть свидетели, а ты делаешь мне предложение в таких простецких выражениях? – возмутилась я. – Ах ты ж ёжики чернильные! А ну-ка отмотай всё назад и сделай предложение торжественно, романтично, с поднесением кольца, коленопреклонением, целованием ног…
– Слушай, ну если я преклоню одно колено, то поцеловать смогу только свою другую ногу, не преклоненную в колене, потому что твои далековато, – резонно заметил Рик. – А если встану на оба, то мне вообще ни одной ноги не достанется! Я и сейчас могу целовать твои ступни, только если заберусь повыше. Так что хочешь поцелуев – слезай, красавица!
На самом деле я не красавица. Я декан.
И этим, к моему легкому сожалению, дело не ограничивается. У меня по-прежнему под началом огромная библиотека Академии Попаданского туризма и сервиса. У меня, кроме студентов и подведомственных преподавателей, незаживающая язвительность и безмерная любовь к свободе. И замуж я не хочу.
При всей своей некрасоте, не имея длинных ресниц-опахал, густых кос до пояса, осиной талии и высокой груди, при плохом зрении и неровных мелких зубах я отхватила лучшего мужчину не только в Академии, но и во всём содружестве волшебных миров. Мне бы при первом же намёке на женитьбу хвататься за его ноги и руки! Брать Рика в охапку, накидывать на его мужественную шею лассо, а на каждый из двадцати пальцев надевать по обручальному кольцу – и на семейный алтарь его!
Но нет, я боюсь, что, поженившись, мы тут же утратим всё то самое прекрасное, что между нами есть. Поэтому, хоть и слезла, надолго задерживаться не стала. Поцеловала Рика в щёку, сотворила ещё одну бабочку и побежала ловить шпиона. Вряд ли он далеко ушёл, наивный. Бабочка «пометить» приклеится ему на спину. Даже если заметит и отлепит – след останется.
– Эйла! – крикнул мне вслед Рик.
– Встретимся ещё, – сказала я, не оборачиваясь.
Помеченный бабочкой беглец скрылся в темном проходе отдела старинных книг по самой чёрной магии. Им вреден свет, особенно электрический, тут пользуются только магическим зрением, а у меня, как назло, не было навыков по такой магии. Зато очки! Очки у меня были волшебные, и я поправила оправу, включая видение в темноте. Фигура беглеца показалась мне знакомой. Только что ж он так бежит-то? Куда и зачем?
На бегу вытащила из сумочки на боку штамп – весь свой арсенал я знала на ощупь. Этот, из всегда прохладного дерева мумрук, придавал ускорения и ловкости тому, на ком оставишь оттиск. Разумеется, я шлёпнула штампом по себе. Потрясла ушибленной рукой, запыхтела, поняв, что ускорилась чересчур сильно для такой неспортивной и не тренированной особы. И запнулась об упавшую книгу.
– Если ты начал кидаться книгами, то пожалеешь! – крикнула вслед беглецу.
Но поднять книжку, конечно, не смогла – оттиск «ускорение» тащил меня следом за негодником. А собственно, зачем я его догоняю? Что сделаю, когда поймаю? Не успела даже придумать, как впечаталась головой в широкую грудь. Пахло просто замечательно: новым ароматом «Книжный век», этакие древесные нотки и немного хвои, ну и запах свежей бумаги только что из-под печатного пресса. Ну конечно, я воткнулась в моего будущего супруга. Как он меня обогнал?
