Сквозь мутное окно поезда ярко светило редкое осеннее солнце. Гранёный стакан с янтарным чаем подрагивал в такт движения и радостно звенел ложкой, салютуя на ухабах разбитым рельсам. Яркие и сочные цвета пригородных полустанков сменили серые одноэтажные бараки бывших колхозов. Никита прошёлся по купе и пару раз подтянулся, схватившись за верхние полки. Тело пока не привыкло к долгому отсутствию нагрузок. Служба в спецназе, горячие точки Кавказа, ранение, награждение и увольнение в запас. Теперь он, словно сломанная кукла, выброшенная на обочину – предоставлен сам себе.
Долгих, вопреки его ожиданиям не семь, а шесть дней пути от Москвы до Владивостока через всю страну. Для переезда он осознанно выбрал поезд и купил билет в один конец. Торопиться теперь было некуда, а поезда ему нравились с детства. Он уже успел привыкнуть к монотонному гулу колёс и бесконечной карусели мелькающих за окном деревьев и фонарей. Жизнь и здесь вошла в свой привычный распорядок: подъем, уборка, обед и частые остановки на забытых богом платформах. Единственное, о чём он временами жалел – что бросил пить. Серая хмарь, сараи вместо жилых домов и автомобильные пробки, собранные шлагбаумами железнодорожных переездов – смотреть на это без стопки было невозможно. Он решительно опустил шторы.
Наконец, в купе появились соседи: пожилой папаша и школьник сын, ехавшие на соревнования по хоккею. Целыми днями они смотрели на планшете игры и разбирали тактику команд. Мальчику это быстро наскучило, и он, зевая, кивал и молча пил чай. Папа же, напротив, искренне болел и переживал до крайности. Вечерами они подолгу о чём-то тихо беседовали. Никита не вслушивался. Он мечтал. «Доберусь до Владика, хозяйство заведу. Дом построю и сад разобью яблоневый. Хотя, что там у них в Приморье? Кедры, небось, сплошные… Интересно, водится ли в тех краях антоновка?»
Хоккеисты вышли в Ачинске. И целый день до самой Зимы он ехал совершенно один. Читал, спал и слушал музыку в полной тишине. Городок Зима в тридцать тысяч жителей был собран в несколько улиц, сгрудившихся вокруг вокзала. Возле названия станции горело табло с дневной температурой. Никита вздохнул: «ого, всего десять градусов». Осенняя погода потихоньку портилась. Его московский энтузиазм порядком истончился. Он уже начал жалеть, что не выбрал самолёт, но тут в купе вошла девушка: короткие чёрные волосы, подтянутая, спортивная фигура, открытое улыбчивое лицо. Никита сразу оживился, моментально забыв о меланхолии.
Она махнула билетом, всматриваясь в цифру:
– Место девятнадцать, это которое?
– Это нижнее, напротив, – подсказал он и помог ей закинуть большой чемодан на полку для багажа.
– Света, – вместо спасибо представилась девушка.
– Никита, – кивнул он. – Тоже во Владивосток?
– Да, к тётке, она в Первомайском районе живёт.
Он опять кивнул, словно это было важно.
– А вы куда? В командировку?
– Нет, в них я уже наездился. В отставку вышел и решил переехать к морю.
– К японскому? – рассмеялась она. – Хороший выбор, но особо не покупаешься, хотя места рыбные. Вы моряк? – спросила она, продолжая раскладывать вещи.
– Нет, сухопутные войска, – он помолчал, взвешивая, говорить ли, – спецназ.
Они надолго замолчали. Никита задумчиво смотрел в окно. Девушка, устроившись, достала ноутбук и, откинув крышку, застучала по клавишам. Наманикюренные ногти отбивали по клавиатуре чечётку.
– А что вы пишете? Стихи? – спросил Никита, прервав затянувшуюся паузу.
Она рассмеялась:
– Нет, для них вдохновение нужно. Я пишу, вернее, переписываю заново статью о призраках. Была вакансия на местном телеканале, а для собеседования нужны примеры актуальных работ. Вот и пишу, хотя, честно скажу, ничего в этом не понимаю.
– Неужели, есть канал, которому истории про призраков нужны?
Девушка пожала плечами:
– Эзотерика сейчас в моде…
Следующие два дня прошли в лёгких, непринуждённых разговорах, полных задорного смеха Светланы и не слишком изобретательного армейского юмора Никиты. Девушка ему понравилась, и он из кожи вон лез, желая произвести впечатление. Ей же льстило внимание статного военного. Строгие черты лица делали его схожим с отчеканенным на монетах профилем римского императора. Прямой нос, волевой, покрытый густой щетиной подбородок. Его средний рост девушку не смутил, ведь он с лихвой компенсировался широтой плеч и плотностью набитых тренировками мышц. Ей понравились его коротко стриженые светлые волосы, которые уже отросли и теперь задиристо топорщились в стороны. На правой руке она заметила у него старую армейскую татуировку, где над ухмылявшимся черепом простёрлись крылья летучей мыши – это прибавило ему очков загадочности.
По известной женской привычке, едва войдя в купе и мельком взглянув на симпатичного попутчика, она уже примерно представляла, как будут звать их детей. В себе она была уверена, а вот его, конечно, придётся подталкивать, а то до самого прибытия поезда номер телефона не спросит.
Утром в понедельник Света выглянула в окно купе. Мимо пролетали фонари, сливаясь в неровную светлую линию.
– О, уже пригород, скоро приедем на вокзал, – радостно сообщила она Никите, который только проснулся и присел на кровати, растирая заспанные глаза.
