От толпы людей на кассе шёл очень неприятный для ушей гул. В основном напротив рыжей кассирши стояли деловые пенсионерки или седоволосые пенсионеры, покупающие билеты на следующий рейс. Конечно, им ведь есть куда ехать, в отличии от меня…
В будущем мне наверняка поможет господь, коль есть хоть какая-то справедливость в этом мире. Я давно уже перестал уповать на помощь жадных людей. Совсем уже зажрались сволочи в дешёвой одежде. Они даже поедают горячие пирожки с такой угрюмой рожей, что я не против в неё плюнуть. До дома им дотерпеть нельзя, нужно обязательно жрать у меня на глазах… Они даже не понимают, что мне гораздо нужнее еда. А ещё лучше, если они дадут мне побольше деньжат. Всё в нашей чёртовой стране капиталистов решается деньгами!
Впрочем, голова на плечах у меня имеется. Я придумал замечательный способ экономить водку – просто не делить её с Володькой. А ещё лучше прятать свою бутыль в заначку, а самому пить его беленькую, жалуясь на нездоровье. Этому старому хрычу всё время помогают люди, ибо жалеют его, а не меня. «Гораздо проще жить, – говорил ему я, – когда ног у тебя нету. Во-первых, не нужно покупать обувь, можно просто закутаться под тёплое одеяло; во-вторых, со спокойной душой люди кидают в твоей стаканчик мелочь, а иногда даже кладут бумажку».
Володька специально трясёт стаканчиком, чтобы его ещё сильнее жалели. Мне он вешает лапшу на уши, что у него организм очень чувствителен к низким температурам, поэтому он всегда мёрзнет, стоя около магазина. Какой же бред несёт этот дряхлый алкаш! Поскорее бы туберкулёз забрал его в преисподнюю – тогда все его пожитки достанутся мне.
А ещё пусть Господь заберёт пенсионеров, что так косо смотрят на меня. Вот продавщица выпечки из посёлка неподалёку нарочно стоит на ногах, не присаживаясь рядом со мной из принципа.
– В ногах правды нет, – говорю я ей и двигают к окну. – Садитесь, Нина Петровна.
Женщина с широкой костью годов пятидесяти кинула на меня презрительный взгляд и отвернулась. Больше на меня она внимания не обращала, хотя раньше за то, что я молился за её внука, она угощала меня своими плюшками с творогом. Я постоянно молил Бога о том, чтобы тот дал ему здоровья и сил. Однажды, она предложила мне помочь починить лампочки в его квартире. Я сказал, что такой вариант не для меня. Позже ей пришла в голову мысль устроить меня на работу. «Не хрен, – ответил ей я, – за копейки горбатиться. Вон, для этого молодёжь есть». На это она покачала головой, прекратила со мной обсуждать жизнь, но продолжала угощать меня плюшками, за что я читал вслух молитвы за её внука.
Нина Петровна чуть не убила меня, услышав вместо молитв проклятья своего дорожайшего внучка. Тогда я был пьяный, а у неё не было лишних пирожков. Сквозь её большие очки виднелись капли слёз. Конечно, я спросил почему она плачет, на что она ответила мне, что сына перевезли в реанимацию и он в очень плохом состоянии. Говорила, нужны большие деньги за его лечение, поэтому она стала ещё больше работать. А я прекрасно заметил, что сумки у немолодой женщины увеличились в размерах. Теперь за собой она тянет больше пищевых контейнеров и свёрточки с выпечкой. А для меня она пожалела.
Вся станция слышала мой крик, а потом её истерику, в которой та колотила меня сумкой. Кое-кто хотел вызвать полицию, но я успел смыться до приезда легавых. Какое-то время мне пришлось отбывать на заброшенной пристройке вместе с мужиками, которые требовали делиться водкой. Эта старая карга не поделилась со мной едой, потому что она пожалела для меня. Господь обязательно накажет её, забрав внука к себе. Думает, что деньгами, она сможет спасти его. Жаль, что церковь у меня не осталось времени посещать, но ничего! Господь-Бог всегда слышит голос детей его. Я читаю молитву по утрам и вечерам, благодарю за хлеб и кров, когда таковые имеются. Жалею я и о том, что продал последнюю икону.
