Страх – очень странное явление. Он может убить, или станет единственным, что тебя спасет. Проносясь через иногда густые, а иногда сухие ветки деревьев, Павел словно не замечал, как больно они могут бить. В его ушах до сих пор звенел пронзительный крик дикаря, с которым тот прикончил Эриксона. И сейчас, пробиваясь сквозь ветки и перепрыгивая выступающие корни, Павел продолжал бежать к спасительным стенам города, подгоняемый криками преследующего его убийцы. Лишь удача и невероятная реакция смогли спасти его минуту назад, когда он успел увернуться от срубающего удара топора, но он не знал, хватит ли ему этого, чтобы выжить. Дикарь продолжал преследовать его, он знал этот лес не хуже Павла, поэтому любая ошибка могла стать роковой. Кроме того, дикарь был не один. Ему помогали еще пара таких, как он, и от их криков сердце Павла наполнялось страхом. Он не помнил, бежал ли он когда-нибудь также быстро, как сейчас. Но убийцы не отставали. Лес казался ему бесконечностью, а побег бессмысленным. Но он боролся. Он не хотел закончить как Эриксон, его дома ждет семья: жена и дочь. Но пробегая под очередной веткой, Павел вдруг споткнулся об выступающий корень и беспомощно рухнул на землю. Нет! Ему нельзя падать, только не сейчас! Через секунду он услышал глухой удар, и бросив быстрый взгляд в сторону донесшегося звука, он понял – топор, который сейчас торчал в стволе дерева, предназначался его голове. Резко вскочив, он бросился в сторону города еще быстрее. Одна ошибка вопреки своей природе спасла ему жизнь, но вторая могла прикончить. Промахнув еще пару десятков метров, наконец он увидел как ряды деревьев подходят к концу. Впереди была пустая, открытая местность, которую жители города еще давно специально очистили, чтобы никто не мог подкрасться незамеченным к стенам города. И когда Павел вылетел на открытый участок, то не переставая бежать, завопил во все горло. Это привлекло внимание стрелков, которые наблюдали за местностью с высоты некоего подобия башен. Заметив человека, они вскинули винтовки, но не спешили стрелять. И когда один из них рассмотрел в бинокль лицо орущего человека, то немедля криком предупредил остальных, что он свой. Тогда стрелки взяли под наблюдение полосу леса, готовясь выстрелить при первой же возможности. Но кажется, Павла больше никто не преследовал. Дикари четко знали, что за деревьями их жизнь может быстро оборваться. И пусть они ненавидели свои жизни, но расставаться с ними не спешили.
Павел знал это, но продолжал бежать без оглядки, все также невероятно быстро, пока не прошмыгнул в узкую щель приоткрытых для него ворот, и тотчас рухнул на землю. Тяжело дыша, он распластался на земле, все еще не веря, что остался жив. Он сразу вспомнил, как увернулся от первого удара, вспомнил торчащий в стволе дерева топор, звук его глухого удара и этот бешеный, сумасшедший, жаждущий крови крик дикаря. Он вновь увидел смерть Эриксона, но не мог разглядеть в своем воображении лица убийцы.
– Павел! Павел, мать твою, ты жив?!
Павел стал вертеть головой, оглядываясь по сторонам. Над ним нависла толпа, все ждали хоть звука.
– Я… Я в порядке, – старался как можно более твердым голосом сообщить Павел. Его речь прерывало все еще частое дыхание, но он понимал, что должен кое-что рассказать. Хотя все прекрасно знали, что.
– Эриксон… мертв. Я видел, как его…
– Хорошо, что они не прибили вас обоих, – подкуривая сигарету, не дал ему закончить Лавров. Он был самым старым из стрелков, по сути, главным среди них. Его уважал каждый в городе, или боялся. Лавров был самым метким среди всех, говорил редко, только четко и по делу. Держа зубами сигарету и прищурив от дыма один глаз, он продолжал разглядывать Павла. Тот, наконец, отдышавшись, сел.
– Мы наткнулись на животное, тихо убили его. Я повернулся к Эриксону, хотел было похвалить мальца за выстрел, и увидел, как над его головой занесен топор. Я даже сделать ничего не успел. Тут же попытались ударить и меня, но я увернулся. Бросил дичь, и понесся прочь. Лук остался там же.
– Значит, теперь у них есть дальнобойное оружие. Это создает дополнительную опасность для нас, – сказал один из стрелков.
– Это не наша ошибка. – спокойно сказал Лавров. – Я уверен, оно у них было и раньше. Не у всех. Нам везло, мы натыкались на тех, у кого не было. – Лавров взял паузу и сделал затяжку. – Городу они не опасны. Я не видел ни одного дикаря, у которого в руках было хоть что-то из того, что стреляет пулями. Или хотя бы стрелами. Стрелять из лука нужно уметь, а для этого нужно тренироваться. Но они слишком заняты войной друг с другом, чтобы иметь время на что-то подобное. Я сомневаюсь, что у них хоть раз был шанс просто выспаться.
