Куда бы думаю, пойти, чтобы познакомиться с женщиной? На улице же не станешь её хватать, мол, где тут спорттовары, мне надо гантели купить. Да они же бегут все на красный свет, куда-то торопятся.
Еще под колеса толкнут, лежи потом с физраствором в руке и тремя переломами. А мне же хочется встречаться. Хочется держать ее за руку, говорить о прекрасном. Да я просто мечтаю! Я бы показал ей скамейку под раскидистым дубом, маленькую черную птичку с острым желтым носиком. Вот как она называется?
Я бы повел ее к озеру, к старому заброшенному дому, в котором когда-то собирались рабочие, и чертили план эвакуации со второго этажа. Да столько всего, что хочется показать! А выставка народных промыслов? А скалы, на которые не забраться? А блестящие, раскиданные повсюду оцинкованные трубы?
Да со мной бы она узнала, как устроен центробежный насос, сколько ватт в одном киловатте. А я хочу ей сказать, что между полюсами любого источника тока существует электрическое напряжение. И решил я пойти на пьеску «Облако между нами».
Думаю, женщин будет много, я присмотрюсь к ним поближе, может быть, до дома кого провожу. А назавтра по улицам будем вместе гулять, на небо смотреть, на идущих мимо прохожих!
Пришел я в театр, едва свое место нашел. А женщин действительно много, и все хотят любви! Ну конечно! Кто ж не хочет? Смотрю, справа женщина с черными волосами, слева с кудрями, видимо бигуди только что сняла. Спереди и сзади тоже женщины и все улыбаются, и все прекрасны!
Ну, какое же думаю, счастье, что я пришел! Тут занавес поднялся, на сцену выскочили две женщины, видимо мать и дочь, а мне понять охота, кого они ждут? Может, почтальона с посылкой, или водопроводчика? А они заглядывают за штору, кого-то ищут, то вдруг в зал начинают всматриваться, а мне их жалко, что же никто не идет-то?
Тут вдруг мужики откуда-то прибежали, да сразу четверо! Я не пойму, кто из них кто, что за люди? А они оказались друг другу братья, и все хотят руки дочери, а она не знает, кого выбрать, смотрит на меня. А что я скажу? Я щас посоветую, а потом вдруг окажется, что он не знает, как мясорубку прикрутить, а откуда ему знать, у него жабо какое-то на груди!
Смотрю, один брат, а у него рыжая борода, схватил скрипку и давай играть, да так жалобно, что все женщины начали сморкаться и платочками слезы вытирать. А дочка слушает, и тоже рыдает, и мамаша с ней рядом. Тут вдруг второй брат выскочил, как давай плясать, да вприсядку, да с выходом из-за печки. Ну, такой молодец!
Дочка сразу повеселела, и мамаша с ней рядом, и все женщины стали смеяться, я сам-то едва сижу, как думаю на сцену не выпрыгнуть, не пуститься в пляс! Так вот за кого надо замуж-то выходить! Все время будешь веселая, также будешь прыгать, также скакать!
Тут третий брат не выдержал, и давай колесом ходить. Сделал мостик, шпагат, кувырок через голову, схватил эту дочку на руки, подкинул к потолку. Ну, силач! А дочка улетела и никак не прилетает, зацепилась видно ногой за что-то.
Мамаша в панике, братья тоже, пришли же жениться и на ком? Бородач своей скрипкой машет, в силача смычком тычет, силач усы теребит, танцор рыдает. А младший брат всех успокаивает, мол, что переживать? Невест полно, пойдемте домой!
И тут вдруг пар начал откуда-то подниматься. Застелил всю сцену, первый ряд, второй, скоро до пятого доберется. А я в таком волнении, где человек-то? Что случилось-то? Неужели забрали инопланетяне?
И все женщины в зале заволновались, давайте говорят, администрацию позовем вместе с пожарными. А братья эти бедные стоят, смотрят наверх, горюют горемычные, все, кроме младшего брата. А он сел за стол, и пирожки сидит, ест. Так и я тоже проголодался, может, думаю, кто в гости пригласит, чаю нальет?
Смотрю на женщину справа, а она спит, и всё ей ни почем! Тут такие события разворачиваются, человек потерялся, а ей хоть бы что! Смотрю на женщину слева, которая бигуди недавно сняла, а она вообще сидит, ест! Я не понимаю, как можно пережевывать пищу сидеть, когда у людей горе?
Да они все поизмотались, притащили лестницу из кладовки, залезли на нее все втроем. Мы сидим все в тумане, друг друга уже не видим, только слышим, как братья зовут ее, умоляют вернуться, а она молчит. А что тут скажешь, когда давно уже улетела на другую планету и то, что мать одна осталась, совсем не волнует.
Тут вроде туман развеялся, зазвучала музыка, занавес опустился, а я и не понял, чем все закончилось-то? Потом занавес поднялся, я смотрю и мамаша и женихи и дочка все живы, здоровы, кланяются нам. Так значит, она вернулась? А кого же тогда она выбрала? Танцора или скрипача или силача?
А женщины обрадовались, хлопают изо всех сил, смеются. Справа женщина проснулась, ну надо же, говорит. Слева женщина беляш доедает, не знает, обо что руки вытереть. А мне непонятно! Может, я что-то пропустил, и она все-таки выбрала танцора?
– А кого, – говорю, – она выбрала-то?
– По-моему с бородой, – говорит та, что проснулась.
– А мне все-таки кажется, что с усами, – говорит та, что все съела.
