Лондон, август 1888 года
Уайтчепельская шлюха Полли Николс была глубоко благодарна существованию джина. Джин ей помогал, лечил, утолял голод и прогонял озноб из костей. Джин унимал боль в ее гнилых зубах и другую боль, что была пронзительнее зубной и терзала Полли всякий раз, когда она справляла малую нужду. Этот волшебный напиток дарил ей блаженство, едва ли доступное другим. Джин успокаивал и утешал ее.
Пьяно покачиваясь в темноте переулка, Полли поднесла бутылку к губам, жадно переливая в себя содержимое. Спиртное обжигало как огонь. Полли закашлялась, бутылка выскользнула из пальцев и вдребезги разбилась. Полли досадливо выругалась.
Вдали послышался звон часов церкви Христа. Пелена густеющего тумана делала его тише и глуше. Два часа ночи. Полли сунула руку в карман кофты и нащупала монеты. Всего пару часов назад она сидела на кухне ночлежки на Трол-стрит без гроша в кармане. Там-то к ней и пристал подручный хозяина, требуя четыре пенса. Узнав, что денег у нее нет, этот прохвост вытолкал ее на улицу. Полли ругалась и кричала, просила оставить койку за ней, обещая добыть деньги и заплатить за постой. Вообще-то, она их уже заработала, но успела пропить. За три раза, а может – за четыре.
– Ну что, подонок? Я их добыла, – бормотала она. – Не верил мне? А я добыла твои вшивые четыре пенса и чудненькую бутылочку.
Деньги и джин Полли обнаружила в брючных карманах одинокого пьянчуги, попавшегося ей на Уайтчепел-роуд. Сразу он на нее не клюнул, пришлось немного помочь. В сорок два у тебя уже не такая мордашка, чтобы мужчины заглядывались. У нее не хватало двух передних зубов, а толстый курносый нос был сплющен у переносицы, как у кулачных бойцов. Но большая грудь Полли еще не потеряла упругости, на что пьянчуга и попался. Полли вытребовала себе право вначале глотнуть его джина. Волшебная жидкость ее преобразит: в горле станет тепло, она приободрится, нос задерет. Запах джина перебьет смесь пива с луком, которой разило от пьянчуги. Держа бутылку в одной руке, другой Полли расстегнула камисоль. Пока владелец бутылки щупал и мял ей грудь, Полли незаметно сунула бутылку себе в карман. Все остальное он проделывал медленно и неуклюже. Полли едва дождалась, когда он отлепится и побредет дальше.
«Бог свидетель, ничто не сравнится с джином», – думала Полли, улыбаясь своему везению. Ощущать тяжесть бутылки в руках, прильнуть губами к стеклянному горлышку и чувствовать, как забористая голубая смерть жарким потоком льется тебе в глотку. Такое блаженство и сравнить-то не с чем. А ведь бутылочка-то была почти полной. Не какой-нибудь жалкий грошовый глоток. Улыбка Полли была недолгой и погасла при мысли, что ей до жути хочется еще джина. Она пила весь прошедший день и знала, что́ ее ждет, когда блаженное состояние закончится. Рвота, дрожь, а еще она снова увидит юрких черных существ, скалящихся на нее из трещин в стенах ночлежки, и услышит их невнятное бормотание. Это было куда сквернее дрожи и рвоты.
Послюнив правую ладонь, Полли пригладила волосы. Затем взялась за грязные тесемки камисоли и кое-как их завязала. Застегнув пуговицы, Полли выбралась из переулка и двинулась по Бакс-роу, напевая скрипучим, хрипловатым от джина голосом:
От невзгод не уберечься,
У судьбины свой каприз.
Что, милок, об этом печься?
Нынче вверх, а завтра – вниз…
На углу Бакс-роу и Брейди-стрит она вдруг остановилась. У нее затуманилось зрение. В голове зажужжало. Казалось, рядом кружит рой мух.
– Допилась, подруга, до чертиков! – застонала Полли.
Она подняла руки, обнаружив, что они дрожат. Полли наглухо застегнула кофту и зашагала быстрее. Ей требовалась новая порция джина, и как можно скорее. Она шла опустив голову. Мужчину, стоявшего неподалеку, она заметила в последнюю секунду, едва не налетев на него.
– Вот те на! – воскликнула Полли. – С какой адской сковородки ты соскочил?
– Согласна? – взглянув на нее, спросил мужчина.
– Не-а, мил человек. Нездоровится мне. Спокойной ночи.
Полли собралась уйти, но мужчина схватил ее за руку. Она повернулась, готовая ударить его другой рукой, и тут ее взгляд упал на шиллинг, зажатый между большим и указательным пальцем.
– О, недурное лекарство, – сказала Полли.
На его шиллинг и те четыре пенса она купит выпивку и крышу над головой. Этого хватит на сегодня, завтра и послезавтра. Как бы паршиво ей сейчас ни было, глупо отмахиваться от такого улова.
Полли и ее клиент молча двинулись в обратном направлении. Они шли мимо полуразвалившихся домов и высоких кирпичных складских зданий. Мужчина шагал быстро и уверенно. Чтобы поспевать за ним, Полли почти бежала. Судя по дорогой одежде, деньжата у него водились. Поди, и красивенькие часики в кармашке тикают. Его карманы она проверит потом, когда у него будет только одно на уме.
