Действующие лица
Клиффорд Каммаш (Клифф), биолог.
Майра Викрамасингх, пилот, из команды Бет.
Абдус Викрамасингх, пилот, из команды Бет.
Глория, планета – цель полета.
Редвинг, капитан корабля.
«Искательница солнц», корабль.
Элизабет Марбл (Бет), биолог.
«Эрос», первый корабельный зондочелнок.
Фредерик Ояма (Фред), геолог, из команды Бет.
Айбе, инженер, из команды Клиффа.
Говард Блэр, инженер, из команды Клиффа.
Терренс Гоулд, из команды Клиффа.
Ирма Микельсон, ботаник, из команды Клиффа.
Тананарив Бэйли, из команды Бет.
Лау Пинь, инженер, из команды Бет.
Другие члены экипажа «Искательницы солнц»:
Джамбудвипа[1], сокращенно Джам, индиец, квартирмейстер.
Айян Али – арабка, навигатор.
Клэр Конвей – пилот.
Карл Ливан – офицер-технолог.
Астрономы
Мемор, Уполномоченная Астроном-Дальновзорка.
Асенат, Мудрица.
Икахаджа, Экосистем-Савант.
Оманах, Экосистем-Стаехозяйка.
Рамануджи, Биолог-Савант.
Канаматха, Биолог-Стаехозяйка.
Тхаджи, Судья-Савант.
Адапты
Разнообразные существа, переселенные в Чашу Небес и интегрированные в местную экосистему.
Пролог
Прощальная вечеринка
Где плещут волны, там блуждал я,
Красками юности был ослеплен,
Ученым сказкам послушно внимал я
В виду шири бескрайней Времен.
Альфред Теннисон. Локсли-холл
Клифф отвернулся от тех, с кем прощался, и посмотрел на мир, который ему больше не суждено увидеть.
Вокруг шумела развеселая вечеринка. Смех, крики, песни, музыка. Слишком веселый смех, слишком громкая музыка, все немного слишком. Электрические аккорды перекрывали напутственные речи. Они простились со своими близкими на Земле, и теперь «Искательница солнц» – экипаж и пассажиры – прощалась с техниками, построившими звездолет, с легионами специалистов, натаскивавших команду, с представителями политических и экономических структур, обеспечивших кораблю запуск в непознанную пустоту.
Хотя картинка была очень четкой, он не забывал, что это всего лишь экран, изображение, подстроенное с вычетом центробежной силы, так что Земля кажется повисшей в пространстве, а от нее к докам «Искательницы» летят мириады серебристых мошек. А вот еще стайка искорок тянется от космофабрик на высоких орбитах, и еще одна – к лунным флингерам. Десятилетнее путешествие завершал сверкающий астероид, окруженный серебристыми роями робокомплексов, выгрызавших его каменную утробу и перерабатывавших вещество глыбы на строительные материалы для колонии. Покрытые отражательными слоями биокупола ожидали, пока в них ступят члены команды и продолжат терзать захваченный в плен камень. Окутанные серебристым туманом, который развеется с пробуждающим их Солнцем.
Его поразило, как похожи эти космические машины на произведения искусства. Избавленные от пут гравитации, они казались искаженными набросками многогранников и фигур евклидовой геометрии, кубов, эллипсоидов, тупоносых цилиндров, только не было привычных по скелетным моделям прутьев между вершинами; с неспешной грацией ползущего ледника перемещались они на темном фоне, кое-где расцвеченном драгоценными камнями далеких звезд. С геостационарной орбиты он не различал отдельные спутники. Задал увеличение, сузил экран, но это не помогло. В поле зрения, однако, вплыл рой роскошных отелей для богачей древности, построенных уже больше двух веков назад. Религиозные общины на орбите были многочисленней, но их адепты вели, как правило, спартанский образ жизни; так и получалось, что сновавшие туда-сюда, испещрявшие лик планеты корабли, когда попадались на глаза, оказывались преимущественно коммерческими. Земля величественно плыла в пустоте, и рои машин вокруг нее были как белая пена на гребешках волн. Он переместился чуть вбок и поймал в первой точке Лагранжа отблеск исполинской френелевской линзы, висящей между планетой и Солнцем. Отсюда он наблюдал ее затуманенную окружность почти с ребра. Заслонка отводила избыточное звездное излучение, не давая и без того разгоряченной Земле накаляться еще пуще. Вокруг линзы мерцали облачка вспомогательных механизмов.
– Знаешь, – мягко промолвила оказавшаяся позади Бет, – когда мы проснемся, во всем этом уже не останется нужды.
– А мы даже не выйдем из нынешнего возраста, – ответил Клифф, обернувшись к ней. Глаза его лучились радостью.
Она подмигнула, усмехнулась и поцеловала его.
– Ты такой оптимист, ну как я могла в тебя не втюриться?
– Если бы я заранее не обдумал, как все будет, когда мы проснемся, то и не полетел бы.
На ней было облегающее стройную фигурку, подвернутое у шеи, перехваченное парой янтарных браслетов у запястий платье, явно не предназначенное для полета к самой Глории. С правого бока поляризованная ткань открывала взгляду обнаженное тело – кожа Бет была цвета шардоне. Тон синтешелка можно было регулировать по желанию владелицы, и Клифф подумал, что она наверняка подстроила его к браслетам. Оставалось надеяться, что всю эту красоту видит он один. Впрочем, оглянувшись, он заподозрил, что окружающие попросту старательно отводят взгляды. Собственно, на вечеринке всякому нашлось бы что проигнорировать напоказ: подтяжечные бюстье, перья, маски, ожерелья, блестки – на женщинах; гульфики, едва сходящиеся на груди рубахи, высокие шляпы, придававшие сходство с хищной птицей, – на мужчинах.
