Январь 855[1]года от основания Рима. Берег Данубия между Новами и Эском
Дака поймали сетью. Не рыболовной, а куда более тяжелой и прочной круглой сетью ретиария[2] со свинцовыми грузиками.
Поначалу на дака ринулся Кука. Но варвар как будто ожидал нападения – левой рукой отшвырнул кожаный мешок, что тащил на плече, а правой обнажил меч, да так мгновенно, что Кука с трудом сумел увернуться от кривого фракийского клинка – варвар орудовал мечом с поразительной ловкостью. Да и ростом дак был выше римлянина на целую голову. Легионер благоразумно отступил.
Подбитые гвоздями солдатские калиги не скользили на снегу, что давало Куке немного преимущества – в бегстве. Однако дак не собирался кидаться в погоню. Он с видимым усилием подхватил брошенный мешок и ринулся напролом через снежную целину и оледенелые ветви кустарника. Второго легионера, который притаился за сваленными грудой и засыпанными снегом камнями, варвар не видел. В предутреннем сумраке было невозможно разглядеть, что кто-то скрывается здесь в засаде. Когда Приск выскочил из укрытия, дак замер на мгновение, оценил обстановку и тут же ринулся вперед, рассчитывая на свою силу и рост. Но нанести удар не успел… Бросок у Приска вышел удачный – сеть полностью раскрылась, опутала варвара и сбила с ног.
Лежа на снегу, пленник все еще бился, как огромная рыбина, и рычал, пытаясь кинжалом разрезать веревки. Еще несколько мгновений, и он бы наверняка освободился. Но Кука такого шанса лазутчику не дал: в два прыжка очутился рядом и огрел палкой по голове. Варвар обмяк. После этого Кука первым делом просунул руку в проделанную дыру и забрал кинжал пленника. Приск подошел и остановился рядом с добычей. Ладонь он на всякий случай держал на рукояти меча.
Кука присвистнул, осматривая трофейный кинжал:
– Хорошая работа… А лезвие… Острее, чем бритва у Молчуна! Глянь, что натворил, чуть ли не все веревки перерезал! Железо у даков отличное, это я давно заметил. – Он наклонился, потянул было на себя сеть, чтобы опробовать лезвие.
– Не порти вещь, – остановил товарища Приск.
– Еще одного хочешь поймать? – хмыкнул Кука. – Не волнуйся, сегодня они вряд ли полезут. Уже совсем рассвело, значит, тайных гостей с того берега ждать бесполезно.
– Сеть оставь! – в голосе Приска прозвучала легкая угроза.
Кука недоуменно фыркнул, но уступил. Дакийский кинжал он сунул себе за пояс.
– Приложил ты его – будто быка жертвенным топором. – Приск на всякий случай поводил тыльной стороной руки у пленника под носом – не помер ли тот.
Им повезло – парень еще дышал. Значит, скорее всего, очнется. Человек с той стороны был нужен живым.
– У варваров головы крепкие, – успокоил приятеля Кука. – Недаром многие выходят против нас без шлемов… Подержи-ка его, а то вдруг он притворяется, и как только я сниму сеть, тут же вскочит, как мой природный меч по утрам.
Приск наклонился и крепко ухватил локти варвара, пока Кука выпутывал меч дака и ножны из ячеек. Только после этого легионеры вытащили пленника и связали ремнями. Впрочем, Кука опасался зря: варвар, похоже, не притворялся, и в самом деле был без сознания.
– Я к воде, погляжу, что там… – Сказано – сделано, Кука тут же побежал к берегу – осмотреть место, где причаливала лодка.
Приск подумал: пустое это, и так видно: на снегу остались следы лишь одного человека. Лодка с гребцом ушла назад, на дакийскую сторону Данубия. Так что Кука, желая дакам отправиться в страну всех болезней, бродил по берегу, теряя драгоценное время.
Приск поднял мешок пленника и невольно охнул: при малом объеме тот был на диво увесист. Распуская веревки, легионер уже знал, что увидит внутри. Кожаный мешок был набит золотом – а если точнее, одинаковыми браслетами с изображением волка с оскаленной пастью. Даки – волки. И нападают они стаей – не поодиночке. Значит, гость явился не воевать.
Приск выбрал один из браслетов и надел на запястье, после чего снова затянул веревку и повесил мешок себе на плечо.
Пленник неожиданно дернулся, сначала слабо, потом сильнее. Но ремни были затянуты на славу. Извернувшись, варвар попытался лягнуть Приска спутанными ногами, но легионер вовремя отступил и в ответ пнул варвара по ребрам. Не в полную силу, но так, что парень зарычал от боли.
– Ну что, – сказал Кука, вернувшись от берега, – потащили!.. Сегодня нам повезло.
Это было правдой: накануне Малыш и Молчун упустили двоих лазутчиков. Варвары, переправившись на римский берег, исчезли, растворились тенями в темноте.
А за два дня до этого человек с той стороны реки при попытке захвата погиб. Дрался он как волк, и даже сумел ранить Тиресия. После чего Молчун успокоил дака навсегда.
Уже несколько дней лазутчики переправлялись на римскую сторону в Нижнюю Мезию. Один раз либурна[3] погналась за лодкой перевозчика, но в темноте потеряла добычу из виду, ведь моряки обычно не выходят из гавани по ночам. Зато лодки с той стороны шныряли взад и вперед ночью как днем.
– Не терпится услышать, что поведает нам варвар. Наверняка что-нибудь интересненькое! – хмыкнул Кука.
Приск с сомнением покачал головой: надежда, что дак разговорится, была весьма слабой.
