Пять дней спустя
В обветшалом жилом комплексе за средней школой живет гекамистка. Это каждый знает. Куча народу на протяжении многих лет пользовалась ее заклинаниями, чтобы сжульничать в учебе, или стать красивее, или получить ауру везунчика. Но только не я. Единственное заклинание, которым я когда-либо воспользовалась, было делом рук гекамистки из Бостона. Это случилось около десяти лет назад. Я помню ее стерильный офис и кусочек сухого тоста, лежащий передо мной на тарелке. Помню, что плакала навзрыд и едва смогла проглотить хлеб.
Однако это возымело эффект – я прекратила плакать, и вот теперь я здесь.
Эта гекамистка работает прямо у себя на кухне. Занавески дешевенькие, на потолке потеки, правда, вокруг чисто. Сама гекамистка в рваном халате. Она предлагает мне чашку чая, и я говорю «да», хотя прекрасно знаю, что не стоит принимать еду или питье от незнакомого человека, тем более от гекамиста. Но отказаться вроде бы неудобно.
Левое запястье болит – внутри, где-то под мышцами и костью. Мой побочный эффект. Я стискиваю запястье под столом здоровой рукой.
– Любовные заклинания не работают, ты в курсе? – говорит гекамистка, опуская в две яркие кружки уже использованные пакетики чая «Липтон». – Кто бы он ни был. Они будут целовать тебя, говорить слова, в которые верят. Но ты не поверишь. Любви нужны испытания. – Она рассеянно улыбается, словно на долю секунды забыла и теперь пытается вспомнить, кто я такая и что делаю у нее на кухне. Я в этот момент смотрю на щель между передними зубами гекамистки. Просто чтобы не глядеть ей в глаза и не думать о Победе, любви и испытаниях. – Естественно, я продам его тебе. Это просто предупреждение.
– Я пришла сюда не за любовным заклинанием, – отвечаю я.
Она протягивает мне кружку с чаем и удивленно приподнимает брови.
– О, стоило догадаться. Глупая я, глупая. Тогда говори, в чем дело. Исправление оценки? Баллы в Эй-Пи-тесте?
Как хорошо, что в руках у меня горячая кружка. Это помогает отвлечься от боли в запястье и сдерживать бьющую тело дрожь. Я могла бы передумать – сказать что-нибудь. Заявить, что хочу везения или уверенности в себе. Молить о небольшой помощи на экзаменах. Попросить какой-нибудь подарок для Джесс или Дианы, что-нибудь временное и забавное. Но я зашла уже слишком далеко и скоро покончу с этим. Еще немного, и мне больше никогда не придется испытывать это чувство.
Чувство, которое преследует меня, где бы я ни находилась. Ощущение, что стены вот-вот раздавят меня. Как будто воздух вокруг вдруг стал слишком разреженным и с каждым вдохом в легкие попадает все меньше и меньше кислорода.
Мне хочется плакать, но я боюсь. Боюсь того, что случится потом. Боюсь того, во что превращусь.
Диана всегда подтрунивала над моим нежеланием обсуждать свои чувства. Правда, это не означало, что их у меня не было вовсе. Просто я не хотела, чтобы они выплеснулись все одновременно и захватили меня целиком. И вот теперь я больше не могла сдерживаться.
Мне было необходимо это. Так же, как девять лет назад.
Я сделала глубокий вдох и усилием воли подавила слезы.
– Я хочу, чтобы вы принудили меня забыть моего парня. Гекамистка отхлебывает чай. Смотрит на меня. Я не могу заставить себя поднести кружку к губам.
– Навсегда, – добавляю я. – Никакой этой временной ерунды.
– Навсегда дороже. Скажем… пять тысяч долларов. – Я киваю. Прекрасно. – Что ж, если у тебя есть деньги, я могу это сделать. Конечно. Могу состряпать прямо сейчас. В общем, примешь это прямо перед отходом ко сну и будешь опустошена на веки вечные.
– Спасибо. – Волна облегчения настолько огромна, что я практически разбита. И даже не в силах думать о Уине.
Больше никогда он не подбросит меня до школы на своем грузовике. Не заглянет мне в глаза на выпускном балу, не скажет, что любит. Больше никогда я не увижу его в первом ряду во время выступлений, сияющего для меня одной. Больше никаких поцелуев, обещаний и планов. Никакой любви.
Никакой последней ночи на пляже. Никаких сказанных в гневе слов. Никаких пробуждений от звонка его матери. Никаких долгих прогулок по пляжу с песком и водорослями в волосах, никаких бабочек в животе и глаз, плотно зажмуренных и пересохших от слез. Вся боль последних пяти дней исчезла.
Гекамистка постучала пальцами по столу, привлекая внимание:
– Но существует цена.
– Я же сказала, что заплачу, – говорю я. Карман моей куртки набит деньгами. Они до сих пор все в том же конверте из манильской бумаги, в котором я их нашла. Я чувствую, как они упираются мне в ребра. Как раз пять тысяч долларов. Я отыскала их вчера в собственном шкафу. Они лежали в надорванной обувной коробке в самой глубине шкафа. Я искала, что бы такое надеть, что не напоминало бы мне об Уине. Я не знала, была ли эта коробка там раньше, и вовсе не была уверена, что она принадлежит мне, однако я так же понятия не имела, кто бы мог ее туда положить. Меня охватило чувство, что эти деньги – знак, подтверждающий, что я должна сотворить это заклинание.
– Я говорю не о деньгах. Заклинание потребует с тебя собственную плату. Заклятье красоты может ударить по умственным способностям. Как насчет этого? – Она рассматривает меня, и я стараюсь делать вид, что впервые об этом слышу. На самом деле нет. Вскоре после первого раза меня настиг побочный эффект в виде проблем с речью, а боль в запястье – настоящее испытание. – Большинство людей после заклинания памяти в итоге мучаются болями. Оно может воздействовать на мускулы или нервные окончания… или на что-нибудь еще. Точно предсказать невозможно.
