— Верни моего дракона, ведьма! — орал незваный гость за дверью дурным голосом.
Толпа вооруженных мужчин у дома — дурная примета. А если они еще и сопровождают какого аристократа — точно жди беды.
Аристократ стоял тут же, на крыльце, вопил как потерпевший и дубасил в дверь пудовым кулаком.
Вот лучше бы я его тогда на болотах оставила, честное слово!
И ведь не отмахаться. Пусть меня в деревне называют ведьмой, сил у меня никаких нет. Ни магических, ни моральных уже не осталось.
— Не брала я вашего дракона, не брала! — рявкнула, распахивая рывком дверь и появляясь на пороге с метлой в руках.
Судя по тому как отшатнулись элитные воины королевской гвардии, они решили, что это особо опасное новейшее оружие.
Тот, кому я уперлась носом в грудь, даже не дрогнул. Но тон сбавил.
— Знаю, что не брала, — подозрительно ласково заверил меня он. — Но поможешь вернуть.
— Послушайте, я не разбираюсь в зверушках, я целитель людей, понимаете? — вздохнув, попыталась я объяснить очевидное.
Неровные ряды стражников отчего-то ахнули.
Мужчина передо мной криво усмехнулся.
— Ничего, научишься! — отрезал он, разворачиваясь и спускаясь с двух поскрипывающих кривоватых ступенек. — Я в тебя верю. Собирайся, даю тебе полчаса.
— Издеваетесь? — взвыла я и от полноты чувств стукнула черенком метлы в пол.
Гвардия браво схватилась за оружие.
— Вольно! — не глядя, бросил в их сторону тот, кого я в свое время недальновидно спасла. И добавил уже мне: — Время пошло!
— Да чтоб вас всех!.. — буркнула я, но тихо, себе под нос.
За ругательства в адрес королевского наместника все-таки и люлей отхватить можно. А я простая деревенская ведьма, меня спасать никто не будет.
Что же делать-то, мамочки!
А ведь как хорошо все начиналось…
Ну, хотя бы неплохо.
Я сняла очки и осторожно промокнула салфеткой слезящиеся глаза.
Шутка ли, почти семьдесят лет. Еще хорошо, что отделываюсь легким покраснением и жжением, если перетрудиться. Само зрение еще ого-го, не то что у нашей медсестры Валечки. Ей всего тридцать, а в вену только на ощупь и попадает.
Молодежь, что с нее взять!
Но я еще бодрячком, прием веду, с главврачом ругаюсь из-за древней, старше меня, аппаратуры, недавно его фифу с регистратуры так отчихвостила — любо-дорого. А нечего записывать людей вплотную! Эдак очередь на улицу хвостом выползет.
Контингент-то у меня шустрый, шебутной, ему пока в горлышко заглянешь, приходится и сказку рассказать, и с бубном станцевать. Мамашки же чаще всего не помогают, а только создают новые проблемы. Той прививку не ставь, этой анализы не бери, третья наоборот требует сразу ото всего вакцинировать, не по графику, а просто так, чтобы было.
Как изобрели этот интернет, так сразу начали все разбираться в медицине лучше врачей. И ладно бы тихо, нет, в массы несут, а я разгребай потом!
Вот и получается: прием положено вести пятнадцать минут, а на деле все полчаса выходит. В лучшем случае. В коридоре гам, дети орут, родители потом на меня ругаются, мол, на пенсию идите, раз не успеваете.
А я виновата?
Разве что в том, что работаю тщательно, проверяю все варианты и не отмахиваюсь от жалоб малышей. Пропустишь, не приведи стетоскоп, какой симптом, потом себя же поедом съешь, что не уследила, не доглядела, не догадалась.
У каждого из нас есть свое персональное кладбище, в дальнем краешке души.
Главное, чтобы там поселилось как можно меньше жильцов.
Повезло, в принципе. Оно у меня небольшое, компактное. Ну да я педиатр, а не хирург. У нас в основном пациенты бодренькие, только жить начинают. Всякое бывает, само собой…
Муж мой, Левон, там же. Не уберегла, обширный инфаркт в сорок три. Даже скорая доехать не успела.
Дочки наши тьфу-тьфу обе здоровенькие, внучки и внуки тоже радуют. Старшенькая недавно замуж вышла, с пузиком ходит. Я ее уже к себе приписала, буду лично правнучку наблюдать. Кто лучше родной крови за малышкой присмотрит?
Глаза пекло все сильнее.
Я полезла в нижний ящик за каплями. Ничего, осталось немного потерпеть, еще два человека в очереди и все. Опять из-за Леночки, той самой фифы главврача, приходится сидеть до позднего вечера. У всех уже прием официально закончился, а коридор полон народу.
Если бы не постельные таланты, давно бы уволили дуру. Но что поделать, Сан Палыч — мужик вдовый, относительно молодой, с потребностями. Вот и терпим все…
В дверь постучали. Или это в висках так заколотило?
— Да-да, минуточку! — на всякий случай воскликнула я.
Точнее, попыталась воскликнуть. Губы не слушались, тело сползло с неудобного вращающегося кресла, неловко задев спиной колесико, но боли я почти не почувствовала. Что-то упало со стола с грохотом, однако на помощь никто не спешил.
Глупо-то как, умирать в поликлинике от инсульта!
Я снова открыла рот, пытаясь позвать на помощь, но вырвался только приглушенный хрип. Вряд ли его кто-то услышал.
Сознание окончательно погрузилось во тьму.
Тьма оказалась вязкой, густой и на вкус отчего-то отдавала гнилью. Я хлебнула от души этой жижи, затрепыхалась и неожиданно…
Всплыла?!
Впрочем, вынырнула я ненадолго. Почти сразу же снова погрузилась с головой, но успела заметить прямо перед носом какую-то растительность. Глаза залепило грязью, стоило их приоткрыть и она тут же попала под веки, вышибая слезу.
