Майя ликовала: наконец произошло то, о чём она мечтала в эти летние месяцы. Папа разбудил её рано утром и, задорно подмигнув, сказал:
– Дочурка, вставай! Мы едем дышать горным воздухом. Вершины Пирина[1] три дня – наши!
Звонкий визг Майи, наверное, разбудил всех соседей.
Оказывается, мама и папа давно подготовились к путешествию, а дочке сообщили об этом в последний момент. Сюрприз удался на славу! Быстро позавтракав и забросив рюкзаки в джип, семья Тодоровых отправилась в путь.
Несколько часов они ехали по трассе, вдоль которой тянулись бесконечные поля и виноградники, и от скуки Майя начала клевать носом, досыпая утренние часы. Когда папа свернул по указателю на город Банско, картина за окном автомобиля стала меняться. Закручиваясь штопором, чёрная лента дороги уходила всё выше и выше в горы, и за каждым поворотом Майю ждал сюрприз. До этого она и представить себе не могла, как красивы горные луга и стремительны горные речушки. Как высоки бывают деревья в горах. Какие удивительные причудливые формы может принимать камень. Радуясь и восхищаясь природой, Майя в то же время с удивлением прислушивалась к своему организму. Уши у неё заложило, голова стала тяжёлой, в животе возникло неприятное ощущение. Майя поспешила сунуть себе в рот леденец и откинулась на подголовник.
– Тебя укачало? – папа с беспокойством смотрел на дочь в зеркало заднего вида.
– Чуть-чуть.
– Так лучше? – люк на крыше джипа пополз в сторону, и внутрь машины ворвались вихри свежего воздуха.
– Дыши глубже, – мама высыпала яблоки в сумку и протянула Майе целлофановый пакет. – На всякий случай.
– Это всё серпантин, – сказал папа. – Потерпи немного.
– Сер-пан-тин. Красивое слово.
– «Серпенс» в переводе с латыни означает «змея». Помнишь, у Гофмана в сказке «Золотой горшок» принцессу-змейку звали Серпентина.
– Дорога, похожая на ползущую змею. Здорово! – оценила Майя.
Автомобиль выехал на ровную дорогу и весело помчался вперёд. Майя никогда не была в этом районе Болгарии и с любопытством рассматривала маленькие предгорные деревушки с высокими шпилями минаретов[2]. Удивлялась огромному количеству улей на горных склонах. Радовалась многоцветию. От её цепкого взгляда не ускользнули и колючие заросли ежевики, и…
– О, Боже! Неужели это лиса?
– Где? – воскликнули в один голос мама и папа.
– Вон там, на краю обрыва.
– Точно. Лиса. Так близко у дороги! Просто, поразительно, – удивился папа.
– И не говори! – подхватила мама. – Хорошо, что в наше время ещё встречаются живые лисицы, а не только лисьи шубы! Честно сказать, я бы вообще запретила натуральный мех!
– А как же воротник? – с подвохом спросил папа.
– Какой воротник?
– Из чернобурки. На твоём зимнем пальто.
– Ну что у тебя за привычка такая! – стукнула кулачком по торпеде джипа мама. – Всё взял и испортил!
– Ты же знаешь: я за справедливость!
– Ха! Кто бы говорил!
И мама стала доказывать папе, что она в сто раз объективнее его.
«До чего же эти взрослые смешные!» – подумала Майя, и мир за окном вновь поглотил её внимание.
Щурясь от ярких солнечных лучей, девочка с интересом всматривалась в морщинистые лица старушек, торгующих на обочинах баночками с ягодами и мёдом. Они были совсем другие, не такие, как городские бабушки. Их головы укрывали тёмные цветастые платки, под широкими белыми фартуками прятались длинные чёрные юбки, а ноги, обутые в самые настоящие цырвули[3], грели тёплые шерстяные носки.
Навстречу их джипу всё чаще стали попадаться телеги, цыганские брички, старые скрипучие арбы. Майя видела их впервые и сорвалась с места. Она встала во весь рост и через открытый люк в крыше машины махала всем, кто попадался им на пути. Больше всего повезло мальчику. Надвинув картуз на глаза, он пас на лужайке девять коз! Успела посчитать. Майя отправила ему воздушный поцелуй!
Мама и папа заразились от дочери безудержным весельем и тоже вели себя как малые дети. Они шутили, смеялись, пели песни, кидали друг в друга фантики от конфет, и вдруг раз – словно из-под земли перед ними вырос величественный, голубой Пирин! На его вершинах, несмотря на лето, до сих пор лежал снег.
– Боже мой! – воскликнула мама. – Рядом с таким великаном человеку должно быть стыдно называть себя царём природы!
Папа закричал:
– Девочки, наша любимая песня!
Он включил радио громче, и все вместе они стали подпевать популярной певице.
«Сегодня – самый счастливый день в моей жизни», – решила Майя.
* * *
До хижи «Вихрен»[4] Тодоровы добрались после обеда. Менеджер выдал им ключи от домика и пригласил на ужин. Пока родители парковали машину и разгружали вещи, Майе позволили побегать по дорожкам, а потом родители подхватили дочь за руки и отправились в лес на пикник.
О, это был Волшебный лес! Он пах грибами, сырой землёй, ягодами и хвоей. Где-то в чаще щебетали птички, сквозь листву пробивались лучики солнца и терялись в траве. Кривая, вытоптанная неизвестно кем тропинка, вилась вокруг деревьев и убегала вглубь леса.
