Рождения маленькой девочки ожидали с благоговением и неприкрытым восторгом. Ведь ее отцом был уважаемый и справедливый Царь Добряк Третий, а ее матерью, Царицей Красой, восхищались все: от мала до велика.
В день рождения Царевны был устроен пир. Народ ликовал, бросал в воздух шапки, шляпы и косынки, распевал песни и выказывал свое почтение и любовь бурными плясками. Некоторые особо задорные плясуны даже лишались своих сапог, но никто не горевал, потому что все знали: сапоги – предмет невечный, а вот их светлое будущее – да. Разве у таких великих родителей может родиться наследница хоть с каким-то изъяном?!
Но изъян был. В то время, когда другие дети будили своих родителей отчаянными воплями, маленькая Царевна посреди ночи начинала хохотать, да так, что все крестьяне и ремесленники, все придворные дамы, все слуги и конюхи, все повара и солдаты, в общем, все жители царства без исключения вскакивали со своих постелей и прижимали ладони к ушам.
Царя поведение маленькой дочки умиляло. Он был уверен, что судьба наградила его ребёнка постоянным и неизменным счастьем. Тем более, он знал: время расставит все по местам. Ни один человек не может смеяться вечно. В конце концов, Царевна превратится в молодую девушку и станет серьезнее, хотя, конечно, в ней навсегда останется непринужденная веселость и смешинка в умных глазах.
Но время шло, девочка росла, а громкие переливы смеха никуда не исчезали. Ее веселило абсолютно всё: птицы за окном, мышиные норки, угли костров, облака в небе, а также слёзы ударившейся служанки, ранения измученных солдат, ужасающие истории о грабителях и мятежниках, пожары и бури, оставляющие после себя безжизненные пустыри.
– Никуда это не годится, – безнадёжно вздохнул Царь. Он сидел на троне, вытянув ноги и прикрыв глаза. – Хохотунья уже – девица на выданье, а все хохочет без остановки! Народ вот-вот поднимет бучу. Боятся они, видите ли… Я, можно подумать, не боюсь!
– Разрешите дать вам совет, Ваше Величество!
Первый советник Царя сидел в кресле на другом конце длинного прямоугольного стола для переговоров. Поэтому и тому, и другому приходилось сильно напрягать голосовые связки, чтобы беседа проходила благополучно. В тронном зале больше никого не было. Второй и Третий советники Царя задержались в столовой.
– Изволь, голубчик! – Царь открыл глаза и кивнул на ближайшее кресло. – Пересядь-ка сюда, Лебезян. Я слишком измотан, чтобы вопить на весь зал.
– Ва-а-аше Величество, – зацокал языком Первый советник, – вы ведь знаете, не положено. Я всего лишь – граф. И по этикету…
– Живо!!!
Когда Граф Лебезян присел, куда было велено, и нервно заёрзал в кресле, Царь нетерпеливо ущипнул себя за бороду. Сигнал был понят мгновенно, и Первый Советник затараторил:
– Женщины – загадочные создания, мой повелитель. Вы ведь знаете, вот они смеются, а через мгновение проливают горькие слёзы. И излечить этот недуг может лишь одно…
– Гм… Ты снова пытаешься мне намекнуть на ту Лесную Ведьму?!
– О, как я смею?..
– А не помнишь ли ты, любезный, что произошло в прошлый раз? Чуть ли не пол Королевства пришлось отстраивать заново.
– Ужасно, повелитель, просто ужасно!
– И это только потому, что я спросил о ее возрасте. Вполне логичный вопрос!
– Разумеется, Ваше Величество!
– И ты хочешь повторения этого злодейства?!
– Но я говорю совсем о другом, Ваше Величество.
– И о чем же? – недоверчиво изогнул брови Царь.
– О замужестве, повелитель. Вашей дочери необходимо стать чьей-то женой. Это должно быть доверенное лицо, близкое Вашему Величеству. Кто-то, кто бы сумел дать хороший совет.
– Не может быть, – изумился Царь, – ты насколько обнаглел, что пытаешься заграбастать мою дочь…
Граф Лебезян весь съежился и вцепился руками в кресло.
– …и так просто отдать ее в лапы этому старому болвану?!
