Как не приедете? Почему???? Мост сломался???? Какой – Аялон? Через рот… Ясно.. Нет – какие обиды, бывает. Ок, созвонимся…
Блин! А я уже запаковала все – до последней ложки! Друзья называется… Вырастала из друзей, как из одежды. Казалась сама себе умной и непростой. Потом отсеялись знакомые. Позавчера ребенок орал, что ненавидит и хочет в этой жизни одного – не быть похожей на меня, а сегодня на мою почту не приходит даже спам‼ Нет, я не жалуюсь, живется мне в общем-то неплохо… Хотя не исключено также, что я уже умерла‼!
Я хотела рассказать о том, как ехала за границу, а оказалась в Израиле – справа-налевой стране, где замечательно быстро сохнет белье, а вместо четырех сезонов три: хам, хам меод и хамсин1. Но сегодня что-то пятое: льет и льет, нос за дверь не высунешь. Это хорошо для страны, но совершенно отвратительно для конкретного гражданина. Короче, если вы меня спросите, как жизнь, я вам отвечу: по-разному. То плохо, то очень плохо…
Раньше я жила на улице Гордон и думала, что люблю Израиль. Когда переехала в Бат-Ям, то поняла, что любила я в сущности улицу Гордон и ее королевское окружение: улицы Шломо-а-Мелех, Шауль-а Мелех, Эстер-а-Малька и Кинг-Джордж2. Как до этого Галкина, Палкина, Чалкина, Малкина и Залкинда. А моими соседями были интеллигентные тель-авивцы – «еким» и «фриким»3. Один из них, Шизаф, человек ограниченных физических возможностей и неограниченного миролюбия, требовал полюбить арабов как саму себя и даже вывесил на балконе плакат: «Только МЕРЕЦ4 принесет народу счастье!»
Или фрау Грети Рудякофф – вдова киевского профессора из Германии. И не спрашивайте, кто откуда – ясно лишь, что Грети не из Киева. Ей восемьдесят девять лет, и она блистательная красавица: эта улыбка, напоминающая о Голливуде времен Марлен Дитрих, камея на кружевном воротничке. Эх, не быть мне опрятной старушкой, это куда сложнее, чем красивой женщиной. Вот когда жизненно необходимы бриллианты, джакузи и личный массажист. Впрочем… Глупо и неприлично жалеть о молодости и красоте. Масса людей прошли через это – и ничего! Умерли…
Но вернемся к Грети. Прихожу к ней просить ключи от крыши – надо мои русские телеканалы обустроить – и вгоняю ее в состояние фрустрации: «Абсурд, хар Данцигер, фантастише абсурд!» – это она с хозяином по телефону мою проблему обсуждает. Что характерно для «еким» – шестьдесят два года знакомства и все еще «герр Данцигер». Наконец она снисходит и объясняет на иврите: оказывается, не иметь ключей – это вопиющее легкомыслие! Если случится пожар и на крышу приземлятся «геликоптеры», то будут спасены только владельцы ключей, а я погибну в пламени!
Напротив, в полуразвалившемся особняке с вавилонскими каскадами жил Большой Хези. Дом построил его папа – владелец такого же дворца, но в Багдаде. Хези сдавал квартиры за символические деньги, и требовал от жильцов – всех, кто влип – любви, а также регулярно выходить на физзарядку, молитву и субботники. Жильцы его ненавидели и втихаря мечтали о революции. По утрам Большой Хези вываливался на балкон и орал: «Слушай, Израиль! Мэрия Тель-Авива – воры и бляди!» – потому что денег на этот коммунизм не давали.
А когда я выходила в ночную смену – то еще удовольствие, кто понимает – этот сверкающий, шумный даже в шаббат город принимал меня в свои объятия как добрая мама. Нет, скорее, как ласковый, загорелый и нахальный моряк дальнего плавания. Мне становилось тепло, уютно и хотелось идти, не останавливаясь. И я шла, и замечала по дороге, что на углу Дизенгофф и Гордон открыли новое кафе – примерно двадцать восьмое по счету на этом углу. Слава те господи, будет наконец, где перекусить!
Потом жилье подорожало, и пришлось взять шутафа5. Его звали Сергей, и будь он тараканом, я бы сказала, что это очень правильный таракан – не высовывался, когда я дома, и не оставлял следов. Но иногда, к несчастью, он открывал рот. «Это твои таблетки? Выбрось немедленно – все лекарства гадость», «Израиль – сраная страна, я на нее срать хотел!» «Друг твой застрелился, потому что дурак», «Приду поздно, но трезвый». Благодаря ему, я теперь в курсе, что означает выражение «человек русской культуры». Это когда сначала поливают Израиль, потом объясняют, какое ты, в сущности, дерьмо, а в конце сбегают, не заплатив за квартиру.
В результате я перебралась в Бат-Ям – маленький филиал ада. Не верите? Цитирую: накануне праздника мэрия Бат-Яма «приглашает посетить Музеон Бейт ха-Шоа и осмотреть ландшафтно-архитектурную экспозицию, моделирующую карту концентрационных лагерей Европы периода Холокоста». Весело-весело встретим Новый год!
Теперь я живу в районе Амидар, возле белой арки и черной пушки, и меня окружает электорат ШАС6 —«хозрей тшува, ше хаю бифним». Ну то есть вернулись из тюрьмы в лоно религии. Шимон из квартиры напротив знает по-русски два слова – «блад» и «хуйня» и одну фразу – «зе пиздец таим»7, чем крайне гордится. А Шломи с нижнего этажа стучит молотком до глубокой ночи, и на все замечания отвечает одинаково: «Я этот дом сожгу!»
