Вы когда-нибудь задумывались о том, как любимый город в одночасье превращается в выжженное поле битвы? Определенные места и улицы напоминают о былой любви, призрак которой все еще преследует вас. А время беспощадно и медленно тянется, заставляя переживать каждое мгновение вашего расставания.
Каждый раз после расставания мы хотим сбежать из страны с позором, чтобы никогда не сталкиваться со своими ошибками лицом к лицу; в моем случае я боялся встретить ее.
Я знал места, в которых ее можно было заметить. Я знал парки, в которых она обычно обедала или читала. Я целенаправленно избегал любимых магазинов, кофеен, чтобы не тревожить ни ее, ни себя. Мне нужно было ступать осторожно. Каждые шаги по улицам, паркам и проспектам были четко выверенными и обдуманными, потому что, если бы мы встретились, мы бы разбились, как две волны, ищущие друг друга с противоположных берегов.
Я не переставал думать о ней и о нас. О том, что, возможно, если бы мы смогли поговорить, у нас и могло бы все получиться. Я не переставал думать о ней, потому что в глубине души я надеялся, что я смогу встретить ее. Это было бы катастрофой. Но без нее я чувствовал себя никем. Внутри меня образовалась пустота, с которой мы слились, и я стал невидим. Моя жизнь превратилась в череду одиноких, похожих друг на друга дней, тяжесть которых давила на плечи.
Я снова был одинок, и мы делили наше одиночество на двоих с этим городом.
Когда-то моя подруга сказала, что нам отпущено в жизни всего лишь две большие любви. Одну свою большую любовь я уже отпустил.
Хотите историю в стиле «валентинок»? С тем самым финалом, где они будут жить долго и счастливо?
Похоже, такой финал был предусмотрен не для нас.
Часть первая. Алина. Как я представляла его себе?
У меня была привычка не ходить на учебу в свой день рождения. В этот день у каждого начинается свой «новый год»: от первого вздоха до последнего выдоха пролетают года, а дни рождения знаменуют их наполнение. Совершеннолетие – это заглавие ближайших пяти лет. А я думала треть дня о своем одиночестве.
Проснулась. Оделась. Умылась. Все как обычно.
Мама в фартуке стояла на кухне, мыла овощи. Она согласилась помочь мне накрыть на стол, чтобы сделать этот день особенным. Вот только ничего особенного в нем не было. На столе стоял заранее купленный алкоголь: 12 бутылок пива, шампанское, вино, ром, текила – отрада бывшего подростка.
Недовольные вздохи и причитания в духе «Почему всем этим занимаюсь я?», доносившиеся до меня с кухни, отбивали все желание праздновать. Я успокаивала себя тем, что мне осталось потерпеть всего лишь несколько часов присутствия уставших и недовольных родителей, после чего толпа моих друзей завалится в квартиру. Поздравят меня, подарят что-то незначительное, но приятное. Все так, как оно и должно быть.
С полуночи меня атаковали во всех мессенджерах: поздравления от старых знакомых, дальних родственников, с которыми диалог никогда дальше «С днем рождения» не заходит, от одноклассников, чье присутствие в моем медиапространстве с утра уже портило все ощущение праздника.
Папа вез меня в университет: нужно было срочно сдавать работу по бессмысленному и беспощадному фольклору, который влиял на допуск к сессии. Папа рассказывал последние новости. Голова болела, и я чувствовала какую-то отупляющую пустоту. Легкое волнение охватило меня еще с утра, как легкая искра охватывает сухие ветки.
В универе я быстро покончила с делами: хотела поскорее избежать встречи с одногруппниками, половину которых я недолюбливала.
Я с облегчением выдохнула. Вызвала такси и поехала домой.
Дома под ногами мельтешил младший брат, который требовал от старших и от меня толику внимания. Мама суетливо работала на кухне, держа в одной руке сигарету, а в другой – разделочный нож. Папа находился в привычном состоянии для любого мужчины: молча сидел за столом и внимательно читал соцсети, почесывая свою кудрявую бороду.
Позже пришла моя лучшая подруга Карина. Уже втроем мы закончили основное приготовление.
– Не слишком ли мало? – суетливо спросила мама.
– Александра Владимировна, – сказала Карина. – Мы даже и половину не съедим.
Мама по-доброму улыбнулась и приобняла Карину. Иногда мне казалось, что мою лучшую подругу она считает своей родной дочерью, а не меня. Я подкидыш.
По отъезде родителей тухлая часть дня закончилась, и мы с Кариной вскрыли две бутылки пива и заварили Доширак. Народный метод действовал безотказно: начал летать салат-латук, послышался звон ножей, тостер извергал хлебные пластинки – Карина вошла в дело. Не следует уделять слишком много внимания меню ужина и его приготовлению, ведь, к счастью, это все равно не имеет смысла. Наша компания была настолько пунктуальна, что приехали на час раньше, и пришлось выкинуть хлебные мякиши в мусорку, чтобы встречать заслуженные поздравления.
Но как бы забавно не было описывать приготовления к встрече восемнадцатилетия, в голову вторгаются навязчивые воспоминания о том, с каким сентиментальным чувством я ожидала сообщения от Кеши. Еще летом он уехал в Санкт-Петербург, после чего наше общение прекратилось. Кеша ушёл по-английски.
