«Я так расстроен в этом мире,
Я в его лапы погружён!» —
Сказал товарищ мне в Памире,
Воспринимая всё за сон.
«Я не способен жить и боле,
Мои доброты чтят за бред!
Откуда столько хвори в горе?
Их действия идут во вред.
Когда твердили в средне время,
Что край земли и есть обрыв,
То для смышлёных это бремя
Рождало дерзости порыв!
Теперь когда мы слышим с боку,
Что мы никчемны, мы срамны,
Мы верим, внемлем тому року,
Что нам твердят со стороны.
Мы воплотили в жизнь слухи.
Себе подобных ищем здесь.
И нам добро сойдет за муки,
И сладкой кажется нам лесть!»
Я мирно слушал друга детства,
Что здесь живет в высотах гор.
И видно нет на свете средства
Что будет лучше чем простор.
Простор тех мыслей, той отваги.
Его же опыт – подрастет,
И не заметит, как зеваки,
Оставят в прошлом весь свой гнёт.
Он станет мудрым, рядом дети,
с Алкменой схожая жена.
Будут в уздах златые плети.
И Одиссеевы друзья…