Я замер, глядя перед собой и почесывая в затылке. Тропинка, только что завлекавшая в чащу, запропастилась куда-то, оставив меня наедине с разинутой пастью леса.
Вот и зачем мне это? Мог ведь на станции заночевать, да только шальное чувство, которое одни называют чутьем, а другие даром, безостановочно гнало вперед. Не моя вина, что поставленная Комитетом задача другому не под силу будет – приходится идти. И из-за чувства этого, и по приказу старших. Таковы правила современного общества: уж если выяснят сильные мира сего, что наделен кто-то необычным умением, то начнут эксплуатировать всенепременно.
Я поправил на плече тяжелую сумку и зашагал вперед. Вскоре меня нагнала темнота, но страха не было – когда не боишься смерти, остальные страхи нипочем.
Конечно, всегда найдутся сомневающиеся: что я запою, коли волк меня не порвет, а так, надкусит слегка? Повторит ли свои слова истекающий кровью, беззащитный и обреченный на смерть посреди леса калека? Отвечаю таким: я не с пустыми руками хожу, есть у меня всякие секреты на разные случаи. Ну а волк в ночном лесу – не самое страшное, что поджидает одинокого путника. И это не только я так говорю – ямщик на станции подтвердил бы.
Некоторые и тому удивляются, что ямщики до сих пор существуют. Неведомо им, что помимо волков да извозчиков, судьба их от более неожиданных встреч уберегла.
А многих – не уберегла. Уж и стращал меня тот ямщик, поглаживая хромую гнедую, уж и пугал всякими небылицами, да только нужно мне сквозь дубраву, иначе – никак! И не проехать желательно, а именно пройти. Может, даже не раз.
Я шел прямо, стараясь не сворачивать и пытаясь запомнить направление, ведь знал, что мрак – это не только темнота. Еще это – приют нечисти, которая, как известно, так и норовит сбить с дороги: то деревья спутает, то в топи заведет.
Впереди замаячил свет, и как только это произошло, путь преградило болото.
Чутье не оставляло в покое, направляя к свету, заставляя лезть в омут или искать обход. Я не хотел умирать в трясине, поэтому выбрал другой вариант. Но проблема возникла и здесь – с обеих сторон от болота громоздился валежник. Пройти его оказалось той еще задачей – несколько раз я чувствительно натыкался на острые ветви.
С горем пополам перебравшись через бурелом и едва не покалечив ноги, я снова обнаружил тропу. Как неожиданно исчезла, так же внезапно она появилась прямо передо мной.
Тропа привела меня к берегу озера, гладь которого отражала большой деревянный дом, стоявший в окружении многолетних дубов. Из кирпичной трубы шел дымок, и у меня в животе заурчало от нахлынувшего чувства голода.
У входа лихо сгребал метлой опавшую листву какой-то верзила в белой рубахе навыпуск, сером фартуке, зеленых штанах с заплатками и лаптях с оборами. Он лишь поглядел на меня и приветливо улыбнулся, выставляя напоказ белоснежные зубы. Я б его с дворником спутал, да только не бывает у наших дворников таких зубов.
