1. Глава 1
Как только Эдик ступил начищенным ботинком на порог моей квартиры, стало ясно: вместе с букетом роз мой жених принес плохие вести.
Как я это поняла?
По его сладкой улыбке. По трогательно сведенным бровям. Ну, и по букету, разумеется.
Парень скупает для девушки цветочную лавку по трем причинам.
Причина первая: на него нашел приступ романтического помешательства.
Причина вторая: его девушка – звезда сцены, и он идет к ней на концерт.
Ну, и третья причина: он серьезно накосячил.
В романтическом безумии Эдик раньше замечен не был. Концерты я устраиваю только в ванной, когда никто не слышит.
Значит, третье. Вон какой букет – размером с баобаб, замотан в золотой целлофан, перевязан пунцовой лентой.
Любая женщина при виде такого царского веника обязана заверещать и кинуться дарителю на шею. Какие жертвы ради нее: умерщвлены несколько десятков роз!
Но я не верещу и не прыгаю; я хмурюсь.
– Танюсечка, привет! Ужасно по тебе соскучился за день, – объявляет Эдик.
Танюсечка! Точно, накосячил.
Я улыбаюсь, но улыбка получается кривой. От приторности Эдикового голоса у меня свело челюсти.
– Привет, Эдик-медведик, – не остаюсь в долгу.
Эдик морщится, но молчит.
Я ценю его сдержанность. Эдик – настоящий мужчина по многим параметрам.
Он красив, как древнегреческий бог в исполнении Бреда Питта. В плечах косая сажень, глаза ясные, синие, белозубая улыбка, на щеках ямочки.
Но что важней внешности – Эдик терпелив. Он покорно сносит мои закидоны. Он любит меня такой, какая я есть. Любит мои достоинства (их мало) и недостатки (их просто завались).
Оба моих бывших парня хотели, чтобы я стала другой. Стремились меня перевоспитать, переделать. Чтобы соответствовала их идеалу. И очень обижались, когда я отказывалась соответствовать.
Эдик не ставит такой цели.
Он терпит мою непунктуальность. Восхищается моей взбалмошностью – эксцентричностью по его терминологии.
Эдик хвалит меня за умение мыслить нестандартно. И никогда не говорит: «В кого ты, Таня, такая дурная?» Мой бывший Вова постоянно задавался этим вопросом. Так и растворился, не получив ответ.
Определенно, Эдик – моя судьба. Мы вместе уже год. Я люблю его, по-настоящему люблю. И поэтому готова выслушать то, с чем он явился, без истерик.
Целую его в гладкую, ароматную щеку. Эдик целует меня в губы, не выпуская букета, и колючий стебель хлестко бьет меня в висок.
– Прости! – пугается Эдик и отскакивает, прячась за букетом, как за щитом.
– Ерунда! – морщусь я. На самом деле больно, но виду не подаю. – Проходи. Я пирог испекла. С творогом!
Эдик отрицательно качает головой.
– Я на секунду. Просто захотел тебя увидеть… Мне сказать кое-что нужно.
Он произносит это так мрачно, что у меня сердце проваливается в пятки.
Кажется, дело куда серьезнее, чем я думала.
Неужели это все же… конец? Эдик пришел сказать, что нам не по пути? Что я красивая девушка и отличный товарищ, но мы слишком разные? Как заявил Вова, как Костя до него… Но с теми я рассталась без сожалений. Если же Эдик осознал, что больше не потянет мою эксцентричность и устал от моего умения мыслить нестандартно – мое сердце будет разбито.
Но я не собираюсь оттягивать неизбежное.
– Что? Да говори уже!
– Я не смогу пойти с тобой на «Крейзи кон», – выдает Эдик скорбным голосом.
Выдыхаю. Ну елки-палки, всего-то!
Нет! Не всего-то!
Меня обжигает горчайшая обида.
На фестиваль гик-культуры и современных развлечений мы договорились пойти два месяца назад. Я предвкушала это событие. Приготовила для себя и Эдика изумительные костюмы. Они наверняка взяли бы первый приз. Но только в паре, потому что это костюмы Шрека и Фионы!
А тут – на тебе! Опять! В последние недели Эдик часто отменял наши свидания, задерживался на работе.
Все из-за его босса, будь он неладен!
Уверена: в этот раз тоже босс виноват. Родион Романович, деспот и первостатейный гад с причудами, которых хватило бы на целый дурдом!
Все начальники – гады. Это их естественное состояние. Если шеф добряк, это еще хуже. Мимикрирующий хищник самый опасный. Тигр прячется в кустах, а добренький начальник скрывает свою сволочную натуру до поры до времени.
Но Эдик тоже хорош! Слова шефу поперек сказать не смеет. Как холоп безмолвный!
Мое разочарование так сильно, что хочется плакать. Я столько запланировала, приготовила номер для выступления, и все впустую! Мне физически больно, когда мои задумки идут прахом.
– Эдик, ну как так-то! – восклицаю горестно и всхлипываю. – Ну почему опять не можешь?!
– Танюша, ты только не плачь! – пугается он. К чему Эдик так и не привык за год, так это к тому, что я могу разреветься по пустячному поводу. И так же легко рассмеяться через минуту.
В этот раз повод вовсе не пустячный. Однако я нечеловеческим усилием сдерживаю рыдания.
Мило улыбаюсь и мягко говорю:
– Эдик, мы уже месяц никуда не выбирались. Я почти забыла, как ты выглядишь. У нас с тобой любовь по переписке через мессенджер. Я же просила тебя заранее освободить этот день… Так надеялась!
Эдик беспомощно пожимает широкими плечами.
– Танюша, знаю, что виноват, – вздыхает он. – Но я человек подневольный. У нас в конторе порядки, как на военном корабле. Шеф сказал, работаем в субботу – значит, работаем. Проблем никому не нужно. На каждое место в нашей фирме очередь безработных за забором стоит.
