© Олег Дыбцин, 2018
ISBN 978-5-4485-7174-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Он до сих пор устало смотрит в ночь,
Проснувшись от неведомых пожаров.
Душа его опять куда – то прочь,
Летит под плачь ровесницы гитары.
Туда, где днем в тени за пятьдесят,
Где горы снег обнял и перевалы,
Туда, где по весне цветет гранат —
Оттенком не привычно ярко – алым.
Он снова там на выжженной земле,
Обьят ее колючими ветрами…
И шепчут ему струны в тишине:
«Салам, Бача, споем вновь с пацанами.»
И по привычке, словно» на двоих»,
Он курит, половину, чтоб оставить,
А в окна лезет ярко – красный блик,
Рассветом вскипятив больную память.
Ах, сколько лет прошло, а он все «ТАМ»,
Синдром войны навряд ли чем излечишь.
Он до сих пор, «ушедшим» пацанам,
На» ВЫВОД ВОЙСК» в церквях всем ставит свечи.
И не понять его со стороны,
Но он то знает, он то точно знает,
Что от войны и снова до войны —
Солдат Отчизны бывших не бывает!
Шептались за спиной его соседи,
Когда он пьяный шел к себе домой:
«Сдурел, Михалыч, крыша что ли едет?
Уж третий месяц пьет, как заводной!
«А он рукой махал мол – «Всем здорова!»,
Включив в себе режим автопилот.
Он с виду только был мужик суровый,
Похож на тех, кто гвозди в узел гнет.
Я с ним не раз, на лавочке под кленом,
Из горлышка коньяк украдкой пил…
Он был в стихи Есенина влюбленный
И до безумства неба ширь любил.
Полковник авиации в отставке,
Прошедший череду тяжелых войн,
Мне говорил: «Давай, Олега для затравки,
За гул винтов «по маленькой» с тобой?!»
А дальше я читал свои стихи,
А он сидел хмельной и молча слушал.
Я видел, как сжимались кулаки,
От строк войны ему ломая душу.
Он никогда ни чем, не козырял,
И был открыт собой для всех, как небо.
Детей ему с женой Господь не дал
И для него семья осталась – небыль.
«Забыл совсем, Олега, вот, бери»
Он мне тянул две плитки шоколада.
«Жене своей с дочуркой подари,
Отставить разговорчики, так надо!
«И тихо плыл в улыбке душой,
Благодаря полковника по детски.
«Давай, пехота, по чуть-чуть еще —
За синь небес и мир, как в старой песне!»
Шептались у подьезда вновь соседи,
Глаза стыдливо опуская в пол.
««Сгорел», Михалыч… слышь, Олега в среду…
На небо свое чудное ушел…»
Вновь память упрямо,
Под ночь, как ни странно
К былому листает страницы назад,
К провинции старой
Под склон Гарибгара,
Туда, где стоял наш Афганский рембат.
Там возле Кабула —
Дорога, под дулом,
Ведущая с запада и на восток,
По ней опаленной,
Не раз шел в колонне
Я с легких отплюнув горячий песок.
Открытые фланги —
Опасность Саланга
Забравшая сотни мальчишеских душ,
У всех, кто в походе
Вновь нервы на взводе,
Оскалился льдами седой Гиндукуш.
Почти что два года
Чужая погода,
Нам мачехой злой и коварной была,
Но песни мы пели
О том, как шумели
В родных городах листвой тополя.
Нас девушки ждали,
О свадьбе мечтали,
Помадный в конверт поцелуй положив
И дЕвичий почерк
Грел в стылые ночи —
«Молюсь за тебя, ты останешься ЖИВ!»
Не легкая служба,
Но выдержать нужно —
Мы наших дедов подвести не могли.
На вечно в альбомы
О дальних кардонах
В Афганских панамах нам фото легли.
А мне к утру приснилась снова Мать
А мне к утру приснилась снова Мать,
В глазах слеза от этого виденья.
В ушах вопрос звенит и память вспять,
Пошла обвалом в крупные каменья.
«Ну, что ж ты, сын, вновь взялся за свое,
Мои мольбы тебя не остудили?
Вот и опять на сердце вороньем,
Моем тревоги черные вскружили.
Ты весь в Отца – характером упрям,
Уж если, что решил – не двинешь с места.
Зачем ты, сын, пустив все по ветрам,
Шагнул опять, так слепо в неизвестность?
Четвертый месяц я не слышу голос твой,
Худые мысли с чувством моим в споре…
Зачем ты, сын, играешь вновь с судьбой?
Мне потерять тебя – большое будет горе!
Не мучь меня, сынок, живи, как все,
Я за тебя бояться, так устала…
Твоя дочь, «Папа», вновь вчера во сне,
Губами пересохшими шептала…
Уйди от этих войн – молю тебя…!!!
Довольно, хватит трупов для Отчизны…!!!
Из века в век марш траурный трубят,
Архангелы войны живым при жизни…»
И рубануло стоном под кадык,
Слеза пошла мне горло обжигая,
Сорвался из груди в надрыве крик:
«Я к вам вернусь, клянусь, я обещаю..!!!»
Мы живем не смотря ни на что,
Беспощадна ночами память,
Плачет юность, а знает ли кто,
Как вставала она под знамя?!
Когда рвалась она на куски,
В штыковую шла полным ростом…
В третьем тосте запив сухпайки
Свечи жгла за ребят на погосте.
Как сжимала она в ладонь
РГД ближе к сердцу, на всякий…
И, как МАМА, под звон колокольнь
Уставала в молитве плакать…
Опаленная юность войной
На плечах все весит бушлатом…
Снова вспыхнул далекий тот бой…
Старшина вновь в эфир вышел матом.
И заплакала юность опять,
Как девчонка в висок уткнулась,
Тихо шепчет: «Устань воевать.
Я к тебе не за тем вернулась…»
Оглянулся, а не чего взять,
Пелена, да по легким порох…
Седина снова МАТЕРИ в прядь…
На войне мне отметить сорок…
Брату моему по крови и духу посвящаю.
Еще вчера Афганский солнцепек
Броню калил, коснись – ладонь в ожоге,
Еще вчера в колонне на восток
Он уходил по пепельной дороге.
Еще вчера казалось этот груз
Солдатской доли юной будет вечен,
Но время шло и вот уже Союз
Его встречал сиренью в майский вечер.
Уже неделя, месяц, позади