Бедняга отскакал своё! Нет, мой верный скакун, пятый, которого я потерял на охоте, остался жив. Но теперь он будет пастись до глубокой старости, не зная седла и узды. Он уже неплохо выглядит, хоть всем ясно, что ему больше не вынести рыцаря в полном вооружении. Когда он совсем поправится, то будет годен для нестроевой службы, то есть, станет покрывать кобылок, обеспечивая рыцарское войско крепкими выносливыми жеребчиками. Но боевым конём ему уже не быть, нда… Несколько рваных ран, контузия, сломанные рёбра, эх! Чудом остались целы ноги и хребет, поэтому он может скакать и даже ходить под седлом, если в седле будет сидеть лёгкий жокей. Но прежней силы коняге больше не видать. Может быть, милосерднее было бы перерезать ему горло, но я распорядился – вылечить. Пусть живёт и радуется зелёному лугу, сочной траве, солнышку и молоденьким лошадкам. Смерть на сей раз никого не получит, кроме разве что гигантского паука!
Кстати, совершенно непонятно, откуда он взялся. Его появление такая же загадка, как и появление очередной сферы-убийцы. Оказывается, по замыслу моих егерей я должен был сражаться с огромным бурым медведем, разорившим несколько лесных посёлков в одном развивающимся мире. Но медведь исчез без следа, и найти его за истёкшие сутки не удалось. Возможно, искать этого бедолагу следовало в желудке паука, а может быть, он просто удрал и забился где-нибудь под корягу. В последнем случае я его совершенно не осуждаю, так-как сам тогда был непрочь сделать что-то в этом роде.
Что до меня, то я лежу и бездельничаю. Голова перевязана, на макушке лёд в грелке. Вид глупейший, но никто, кроме меня не смеётся. (Лейб-медик, услышав мой смех, нахмурился и приказал убрать зеркало из спальни.)
Одно хорошо – я снова в обществе моих девушек, которые хлопочут вокруг меня, как две перепуганные наседки. Время от времени, ко мне является капитан Бальдерус, который каждый раз обменивается нежными взглядами с Николеттой. При этом оба, когда поворачиваются ко мне, делают серьёзные лица. Так смешно на них смотреть!..
Нет, со смехом надо завязывать, а то врач утвердится во мнении, что от контузии я повредился в уме. А если об этом узнает одна из болтушек-горничных, то к вечеру весь Двор будет гудеть о том, что король спятил, а завтра весть облетит королевство и выпорхнет за кордон. Лови её тогда, а потом доказывай, что ты нормальный, а не сумасшедший король!
Надо было отвлечься, и я решил заняться делами. Прежде всего, вызвал к себе мажордома и приказал сделать внушение слугам, чтобы те не смели называть Лани нежитью, и даже остерегались бросать на неё подозрительные взгляды. Ещё не хватало, чтобы моя девочка страдала от того, что суеверные кумушки не умеют держать я зык за зубами! Пусть скажут спасибо за то, что она за них заступилась и не стала называть имена провинившихся. На сей раз им повезло, но в следующий раз тот, кто будет виновен в несдержанности по отношению к «королевской воспитаннице», горько пожалеет об этом! Я ведь могу не доводить дело до увольнения. Просто посажу на одну ладонь, а другой!..
Я вдруг понял, что кричу на онемевшего и бледного, как восковая фигура мажордома, и даже услышал свой собственный голос, в котором обнаружил какие-то незнакомые визгливые нотки. Прокашлявшись, я уже совсем другим тоном закончил разговор со своим дворцовым распорядителем, теперь поглядывавшим на меня с подозрением.
Может попросить у доктора дополнительную дозу успокоительного? Нет, так я усну, а мне много нужно ещё сделать. И я сделал…
Прежде всего, позвал королевского библиографа, выслушал его отчёт об организации обработки данных о порталах, пришёл в восторг, расцеловал старика взасос, пожаловал ему титул барона и подарил майорат с правом передачи по наследству. Библиограф от меня еле вырвался.
Когда королевский лейб-медик, Ника и подоспевший им на помощь Бальдерус, уложили меня обратно в постель, я произвёл капитана в полковники, затем в генералы, а потом и в маршалы. Чтобы не браться за одно дело дважды, я тут же посвятил его в рыцари, благословив рожком для прослушивания сердца, стоявшим на тумбочке возле кровати, и назначил главнокомандующим всеми войсками королевства. После этого я снова вскочил, пошарил по ящикам комода, вытащил оттуда две пригоршни монет, перегрузил их в карманы Бальдеруса и велел ему вместе с Николеттой идти развлекаться в город, заявив, что непременно желаю быть шафером на их свадьбе и крёстным отцом их первенца. А пока желаю выпить за их здоровье и благополучие!
Доктор подал мне чашу, и я, произнеся соответственно моменту торжественную речь, опрокинул этот сосуд в рот. Чаша была какой-то маленькой, а вкус у вина почему-то горький. Я крикнул – «Горько!», и упал.
Очнулся ранним утром, а ведь вроде только что был вечер. Немного болела голова, во рту был противный привкус, как будто меня рвало. Судя по тому, что возле кровати стоял таз, так и было на самом деле.
Припомнил все, что случилось накануне, ужаснулся… Не люблю чувствовать себя слабым! Но дело даже не в этом. Надеюсь, в состоянии помутнения разума я никого не прибил ненароком? Я ведь дестроер, а дестроеры и в полном сознании опасны, когда же разум дестроера повреждается, его начинают бояться даже свои. При этом самый низший и безопаснейший из нас, способен натворить такого, что не снилось терминатору высшей категории. С древних времён сохранились предания о берсерках. Так вот, это не сказки! Но будем надеяться на лучшее.
