Но странный стук зовёт в дорогу,
Может сердца, а может стук в дверь…
В. Цой
Этим осеним вечером впервые за долгое время выпал снег. Медленно, но верно осень уступала своё место зиме. Снежинки плавно опускались на ковёр из пожухлых листьев и сухих травинок, покрывая всё белоснежным полотном. На ровной поверхности поля выделялся небольшой пригорок, укрытый листьями. Под листьями виднелась крохотная дверь, размером не больше спичечного коробка. Снег был мокрый и тяжёлый, слипался в комки и сползал с листьев вниз, превращая землю в сколькую серую кашу.
В такую вот, не самую лучшую для выхода из дома погоду, через поле брёл одинокий старый гном. На спине гнома лежала вязанка ломанных веточек, найденных в густых окрестных зарослях. Для нас с вами, нормальных людей, это были бы прутики не больше спичи разрезанной вдоль на 4 части, а для гнома, целые здоровые поленья. Гном нёс свою ношу и ворчал о том, как противна ему эта погода, как он устал и как достала его жена своей вечной бранью. Подойдя к двери своего дома, он увидел, что сползший с листьев снег почти целиком завалил дверь и гном почувствовал, что его настроение до этого момента, можно сказать, было просто прекрасное. Результатом этого понимания стало извещение соседей по всей округе его мнения о природе, о погоде и их не простых взаимоотношениях с ним. Отрыв дверь и зайдя домой, он сбросил ношу около входной двери, повесил промокший тулуп на крючок и направился к очагу, около которого суетилась его старая жена. Когда-то видная, по меркам полевых гномов, девица, стала скрюченной, толстой и сварливой старухой. В руках у гномы была огромная ложка, размером чуть меньше гномьей руки, которой она помешивала в котелке ужин. Заметив своего супруга гнома, отложила ложку, выпрямилась, упёрла руки в бока и закричала, неожиданно для таких габаритов тонким визгливым голосом:
– Сколько можно ждать эти несчастные дрова? Целый день ходить и принести одну хиленькую вязанку, а чем мы будем топить очаг завтра?
Гном промолчал, он уже привык к вечному недовольству своей жены. Подойдя к очагу и подставив руки к огню, гном стал греться. Отогревшись, забрался на кровать в углу и лёг, закутавшись с головой в одеяло, и стал мечтать. В своих мечтах он уносился в далёкие края, где всегда тепло, сухо и сытно, и никогда не падает снег.
Вообще, старый Химмельшпиц, а именно так звали нашего гнома, был не дурак помечтать. Работать он не любил и думал, что все проблемы решаться сами собой, если их не замечать и поэтому прослыл среди других полевых гномов лентяем. Целый день гном лежал на кровати, изредка вставая, чтобы выполнить мелкие поручения его сварливой жены.
Вот и на следующий день, когда за ночь каша из воды и снега затвердела и образовала ледяную корочку, которая немного подтаяла от лучей вышедшего не по-осеннему яркого солнца, гном пошёл за водой, поскользнулся и огласил округу своими ругательствами. Многие гномы удивлялись, как у такого сварливого и ворчливого субъекта есть жена и даже, хоть и немногочисленные, но друзья. Другие же смеялись, что чужаки обходят их луг, потому что с ними живёт Химмельшпиц, распугивающий своими криками всех в округе. Но находились и те, кто подмечал, что сам старый гном далеко не дурак и вместо того, чтобы ходить снаружи, где всё может представлять для такого мелкого народа опасность, предпочитает отсидеться в укромной норке.
Время шло, день сменяется один за другим, и зима окончательно вступила в свои права, покрыв землю снежными хлопьями. Близился Новый Год, и все полевые гномы готовились к нему, украшая свои землянки. Приготовления не обошли стороной и Химмельшпица. Однажды утром, стащив с мужа тёплое и уютное одеяло, старая гнома сказала:
– Хватит валяться Химмельшпиц, отправляйся за еловой веткой, а уже скоро Новый Год.
– Зачем, нам эти колючки? Ветка постоит всего несколько дней, а потом весь дом будет усыпан иголками. – Старый гном пытался сопротивляться.
– Во-первых, не тебе их убирать, – возразила гнома, – во-вторых, они хорошо и жарко горят, значит меньше дров тебе надо будет принести потом.
Это был весомый аргумент, подкреплённый большой ложкой покачивавшейся в руках жены, не дававшей ни единого шанса гному благоприятного исхода в споре. Было ранее утро, солнце ещё только начинало выглядывать из-под сугробов. Ворча про несправедливость мира по отношению к нему, Химмельшпиц, вооружившись лопатой, фонарём и верёвкой, отправился в путь. Дорога через поле в лес прошла без происшествий, сложнее оказалось найти веточку ели. Все хорошие и пушистые, лежавшие наверху, разобрали соседи, оставались либо ломанные, либо очень большие, приходилось раскапывать сугробы, чтобы найти что ни будь подходящее. Время шло к вечеру, мороз щипал щёки, а дуновения ветра заносили снегом все результаты его трудов. Только, когда солнце уже почти село, Химельшпиц нашёл то, что искал, достаточно пушистую и не очень большую ветку, пусть и немного потрёпанную. Связав ветку, чтобы было удобнее её нести, он тотчас отправился домой.
