Я родился 21 мая 1898 года в крошечной квартирке без горячей воды в Нью-Йорке, недалеко от центра еврейского гетто на Хестер-стрит. Это произошло так давно, что даже мне самому трудно перенестись мыслями в те отдаленные времена.
Когда я родился, капитализм в Америке достигал зенита, создавая астрономические состояния для людей с такими именами, как Рокфеллер, Вандербильт и Морган. Тем временем на российском троне был царь Николай II, а молодой В. И. Ленин отбывал ссылку в Сибири за антиправительственную деятельность. В год моего рождения во всей Америке была выпущена только тысяча автомобилей – вот как давно это было!
В своей автобиографии дипломат и политический эксперт Джордж Кеннан отмечает, что сегодняшние старики, пожалуй, дальше от событий своего детства, чем старики предыдущего поколения, жившие во времена, когда социальные изменения происходили с меньшей скоростью.
Я уверен, что он прав. Мой дед пережил огромные изменения в своей жизни, пройдя всю Европу из России в Париж и затем в Америку. Однако его образ жизни и внешние проявления жизни общества в целом оставались все время более или менее одинаковыми.
Он родился в век лошадиной тяги и дожил до века автомобилей. Мои первые поездки совершались в коляске, запряженной лошадьми, но я дожил до путешествий в сверхзвуковых самолетах и видел людей на Луне. Я родился во времена, когда военная кавалерия уходила в историю, и дожил до создания адской машины, задолго до этого предсказанной нашими предками.
Что касается моих предков, они были родом из России. Мой дед Яков был сыном состоятельного кораблестроителя в городе Херсоне, на северном берегу Днепра, но большая часть унаследованного им состояния в буквальном смысле слова растаяла, когда он был еще ребенком. Родственники, распоряжавшиеся его наследством, вложили все деньги в соль, что в то время считалось таким же безопасным капиталовложением, как государственные облигации сегодня. Соль Якова была сложена в склады на берегу Каспийского моря. Однажды в этом районе разразилась страшная буря, вызвавшая наводнение. Волны унесли почти все состояние деда.
Бедный Яков привлекал к себе всякие беды, как антенна – молнию. На его голову постоянно сваливались всевозможные несчастья. Первая его жена погибла при ужасных обстоятельствах – она была затоптана до смерти бегущей в панике толпой во время пожара 1865 года в синагоге в Одессе, где Яков поселился после смерти отца.
Вскоре после этого Яков вторично женился на моей бабушке Виктории и поселился с ней и сыновьями от первого брака, Вильямом и Альфредом. Виктория была молодой вдовой с дочерью от первого брака по имени Анюта. Родители Виктории были весьма преуспевающими купцами из Елизаветграда, который теперь называется Кировоградом. Семейная жизнь Якова с Викторией всегда была бурной из-за вечной ревности деда и политических разногласий супругов. Бабушка разделяла идеалы революционеров, была республиканкой и выступала против царизма. Дедушка был глубоко консервативен и выступал в защиту существующего порядка. Поэтому они никогда не могли прийти к общему мнению ни по какому политическому вопросу и энергично сражались в течение сорокалетней совместной жизни.
Яков изо всех сил старался добиться успеха в бизнесе, но почему-то это ему никогда не удавалось. Одно начинание за другим терпело крах. Однажды он отправился в Польшу и закупил большое количество гусиного пуха, намереваясь обеспечить перинами постели граждан среднего достатка. Возможно, идея была совсем неплохой, однако сбыть этот пух ему так и не удалось.
* * *
Мой отец Джулиус родился в Одессе 3 октября 1874 года. Меньше чем через год, в 1875 году, мой дед с бабушкой и тремя из четырех детей отправились в Америку. Бабушка боялась погромов, кроме того, ей угрожал арест за политические взгляды. Финансовое положение семьи было также не очень хорошим. Поэтому было решено отправиться за границу в поисках удачи. Анюта осталась в Елизаветграде с зажиточными родителями Виктории.
Нельзя сказать, что вновь прибывшим сразу повезло на земле обетованной. Не знаю, где они в то время жили и что мой дед пытался предпринимать в Америке. Догадываюсь, что его начинания снова не имели успеха, поскольку через три года семья вернулась обратно в Европу, где оставалась в последующие двенадцать лет. К счастью, у деда было достаточно здравого смысла, чтобы получить американское гражданство, что позволило ему без помех путешествовать по Европе и России.
Дед снова пытался осуществить целый ряд проектов, как в Париже, так и в Одессе. Однако только один – машина для печатания визитных карточек в присутствии заказчика – был более или менее успешным.
Семье неожиданно повезло, когда Анюта вышла замуж за весьма состоятельного предпринимателя по имени Александр Гомберг, проживавшего в Париже и Одессе. Он помог деду начать еще одно дело в Париже – продажу произведений искусства и антикварных изделий. Однако оно оказалось последним из его европейских начинаний.
