По дороге полевой
Богатырь спешил домой,
Конь гнедой его фырчал
И копытами стучал.
С коромыслом дева шла:
"Эй, залётный, как дела?
Мимо ты не проходи,
Коль мужчина, подсоби.
Силы много у тебя…
Разбегаются глаза…"
Он смеётся: "Подойди,
Губы сахарны твои
Буду нежно целовать,
Телом душу опьянять".
"Нет, так дело не пойдёт, -
И ведро ему даёт.
Не одно, а целых два, -
Принеси воды, сперва".
Вертит вёдра Богатырь,
И разводит руки в ширь:
Он привык скакать в седле
И махать мечом в руке…
Это ж надо… Два ведра…
Баба глупая дала.
Труд подобный не к лицу
Удалому молодцу.
"Извини, – он ей сказал. -
Я с дороги и устал.
Но в помощники тебе,
Подарю сынка к зиме.
А быть может будет дочь,
Я любить тебя не прочь.
Так что вёдра убери,
Ночь со мною проведи".
Рассмеялася она:
"Пять детишек у меня.
Воздыхателей штук семь,
Но без мужа по сей день.
Знаю я – богатыри,
Не пригодны для семьи.
Вам бы по полю скакать
И мечом своим махать.
Мне бы поле взборонить,
И пшеницу посадить.
Натаскать бадью воды,
Поливать, чтоб огурцы,
И капусту, и свеклу…
Подоить потом козу.
Приготовить что поесть,
Деткам сказочку прочесть…
Нужен мне простой мужик,
Что колоть дрова привык.
Тот, кто баньку возведёт
И меня женой возьмёт.
Будем жить мы не тужить
И детишечек растить".
"Странный женщины народ, -
Богатырь скривил свой рот. -
Им бы кем-то помыкать,
И себя обожествлять.
Коли буду мужиком,
То загнусь под каблуком.
Это ж надо… боронить,
И козу её доить,
Нос детишкам вытирать,
И капусту поливать.
Нет. Помру богатырём,
Славно мы с конём живём…
В поле скачем день-деньской,
Ночью звёзды надо мной…
Мало ль баб вокруг других…
Самый лучший я жених", -
И пришпорил он коня,
Чтоб уехать из села.
Скачет дальше Богатырь,
Он объехал целый мир.
Побывал за рубежом,
Но милее отчий дом.
Ведь в Европе господа
Экономят, как всегда.
Подмывают пару мест,
Толпы хрюшек – не невест.
Джентльменов-скунсов воз,
Запах гнили и духов.
Днём голодные сидят,
Ночью звёзды им горят.
Блин луны смущает всех,
Зависть – это смертный грех.
Нет тут щей и кулебяк,
И сметану не едят.
От улиток у него
Несварение пошло.
От лягушек тошнота,
Может кружечку пивка?
Пил, вздыхая, Богатырь:
"Захотел увидеть мир…
Бочкой чувствую себя,
А глаза залить нельзя.
Нет раздолья для души,
Сколько песни не ори.
Все культурные вокруг -
За глаза в тебя плюют.
Нет бы выйти погулять,
Кулаками помахать,
Вставить крепкое словцо,
Не стесняясь и в лицо".
Богатырь из-за бугра
Ехал, ехал не спеша…
Думу думал он свою:
"Дома лучше, чем в раю.
Вот залягу на печи,
Буду кушать калачи.
Щи хлебать из котелка,
В баньке париться с утра.
Эх, скачи мой конь скорей,
Увози меня от вшей,
От клопов и париков,
Затхлых запахов духов.
Дома ждут меня друзья,
Мама, батя и сестра…"
Скачет, скачет Богатырь
Покидая "старый мир".
Впереди течёт река.
Богатырь ведёт коня:
"Надо тело освежить
И ухи поесть сварить".
Речка ласково журчит,
Да на солнышке блестит.
"Надо б рыбку мне поймать.
Где бы удочку достать? -
Чешет репу наш герой. -
Это ребус непростой.
Ведь на грязные портки,
Не поймать сома, увы.
Да и раки, как назло,
Здесь не водятся давно".
Богатырь к реке идёт,
Конь довольный воду пьёт.
Утки по небу летят,
Богатырь наш очень рад.
Взял он лук, вложил стрелу…
Выстрел… Выстрел… в пустоту…
Богатырь вздохнул: "Балда!
Не стрелял давненько я.
Всё с друзьями, всё в седле,
Отрастил брюшко себе.
Целоваться я мастак,
А стрелять совсем… никак.
Не голодным же мне спать!
Может быть грибов набрать?"
Слава богу, рядом лес…
И герой в него полез.
Он ходил до темноты…
И на пне нашёл грибы.
Срезал он мечом пяток:
"Что ж, пора их, в кипяток.
Будет, значит, суп грибной…
Не варил ещё такой".
Взял свой шлем. Налил воды.
А огня-то нет, увы.
Но другая есть вода,
Крепость в градусах сильна.
Сделал он один глоток
И грибом занюхать смог.
Ох, накрыло тут его…
"А грибочки… ничего".
Ха-ха-ха, да, ха-ха-ха…
Так до самого утра.
А проснулся наш герой,
Конь вздыхает вороной,
Травку щиплет он, фырча,
Над душой Богатыря.
Голова его трещит:
"Ох, забористый был гриб.
Надо парочку "зажать",
Чтоб с друзьями погулять".
Кое-как в седло вскочил,
Конь удила закусил…
С шага перешёл в галоп…
Богатырь стонать лишь мог.
А боярские сыны
Тоже нюхают грибы?
Или что-то по сильней,
Чтобы было веселей?
Вечный праздник мишуры,
Лишь бы денежки текли.
Да и дочери купчих,
Отстают чуть-чуть от них.
Лезут, лезут все на верх…
А народец терпит всех.
Поклоняется, крича:
"Хлеба, зрелищ, господа!"
Мир, как Рим наоборот,
