Они настигли меня тогда, когда я меньше всего этого ожидал. Две тени спереди, две сзади. Они не торопились. Опасаться им было некого и нечего. В этом районе гетто и днём никогда не появлялись полицейские, а уж ночью подавно. Звать на помощь было бесполезно. Люди здесь никогда ничего не слышат и не видят, и никому не помогают. Тем более, такому идиоту как я. Только совершеннейший кретин мог попасться на дешёвый трюк с телефонным звонком. Каким героем чувствовал я себя, когда спешил на эту встречу, таким же дураком чувствую сейчас. Правда, у меня есть одно оправдание, если конечно идиотизму можно найти оправдание. Меня ввёл в заблуждение её голос. Этот голос кого угодно может ввести в заблуждение. И я поверил. Поверил всему. И в то, что она подруга Джина, и в то, что мой друг в опасности, и главное в то, что я должен немедленно мчаться в это чёртово гетто.
Они медленно, вальяжно подходили ко мне. С первого взгляда было видно, что это профессионалы. По перебитым носам, мягкой крадущейся походке, буграм мышц, выпирающим на кожаных куртках. Мне приходилось не раз в своей полной опасностей и приключений жизни сталкиваться с подобного сорта людьми. Бывшие космодесантники, бывшие оперативники спецслужб, просто крепкие парни, занимавшиеся спортом, они ничего другого и не умели кроме как крошить другим черепа. Зато это у них получалось мастерски. Это был самый опасный сорт противника. Это были профессионалы. Они не делали того множества торопливо ненужных движений, что свойственны новичкам. И не были так небрежны в схватке, как уличная шпана. Они били всегда наверняка. Сильно и точно. И не дай бог попасть под такой удар.
В многочисленных схватках я отработал до автоматизма ведение боя с таким противником. Стоило быть крайне осторожным. Просчитывать не то, что каждый шаг, каждое сокращение мускулов на несколько ходов вперёд. В такой схватке ошибиться одним движением означало потерять жизнь. Дыхание, чувство ориентации в пространстве, ощущение «третьего глаза» – всё имело значение.
Я прекрасно знал свои способности; каждого из моих противников по отдельности уложил бы в два счёта. Но четверо профи – это слишком даже для меня.
Шансов благополучно выбраться из этой передряги у меня было немного. Одно неловкое движение, и ты покойник. Мои противники прекрасно это понимали. Численный перевес за ними, ребята они не промах и прекрасно знают своё дело. Так что, считай, я уже полностью в их власти.
Они уже видели меня своей добычей, но видит бог, они всё-таки немного поторопились. В таких ситуациях я никогда не теряю головы и всегда действую хладнокровно, рассчитывая каждый свой шаг, каждое движение, стараясь избежать малейших ошибок. Короче, я отступил к стене ближайшего дома и стал ждать.
Ждать пришлось недолго. Самый здоровый из «горилл» вдруг резко ударил. Не отклони я немного голову, мне пришлось бы плохо. Кулак просвистел у самого уха и с силой врезался в стену. Посыпалась штукатурка. Парень удивлённо посмотрел на меня, не понимая, что происходит. Следующий раз он удивлялся, несомненно, в больнице; мой прямой правой сломал ему челюсть, по крайней мере, в двух местах.
В следующий миг я ударом ноги буквально впечатал ботинок в солнечное сплетение стоящего справа бандита. Его тело, описав плавную дугу, отлетело метров на десять и с шумом мусорного мешка, выкинутого на улицу, плюхнулось на землю. Где и благополучно затихло.
Оставшиеся двое действовали более осмотрительно. Они неплохо владели искусством рукопашного боя, и мне с ними пришлось повозиться. Но не зря меня в третьей бригаде космодесанта дивизии «Непобедимых» прозвали Костоломом. В бытность космодесантником я, бывало, схватывался с ребятами и покруче.
Если первых моих противников я уделал довольно быстро, воспользовавшись их чрезмерной самонадеянностью, то оставшиеся действовали более осмотрительно. Один, среднего роста крепыш с большим шрамом во весь лоб, занял позицию прямо передо мной. Он слегка покачивался на носках и ловил малейшее моё движение. Второй, высокий худой, двигаясь бесшумно, кошачьими движениями, заходил на позицию слева от меня. Он передвигался, несомненно, красиво, но сам того не ведая, допустил одну непростительную ошибку. Ноги при таком передвижении следовало переставлять в такт «рок», а не в такт «медиум», как это делал он. Ошибка небольшая, в любое другое время и с любым другим противником, менее подготовленным, она не имела бы никакого значения. С любым другим противником, но только не со мной.
