Сидя на зелёной траве, под раскидистым деревом, я наблюдал за оленями, внезапно вышедшими на поляну. Самец, три самки и два подростка-оленёнка.
Редкая удача увидеть их выпала мне сегодня, поэтому я не двигался, чтобы не спугнуть этих благородных животных. Разглядывая гармоничные тела оленей, я удивлялся их математической красоте. Ведь в них всё было так, как надо. Каждая часть тела на месте и выполняет какую-то функцию. Даже белое пятно под хвостом – для того, чтобы сородичи не потеряли из вида в густом лесу. Какие гладкие шкуры, подвижные, чуткие уши, крепкие копыта. Божественная красота! Не то, что люди.
Казалось, что все животные на земле созданы какими-то высшими существами, каждый из которых был гениален. И эта команда работала без перерыва, чтобы создать каждую букашку, лягушку, белку или медведя. Могу себе представить, как они радовались, изобретя фасеточные глаза стрекозы или смазку для крыльев саранчи, которую не в состоянии создать ни одна химическая лаборатория мира.
А человека создал какой-то злой гений, да ещё и с хорошо развитым чувством юмора.
Черного юмора.
Правда, этот шутник подарил человеку нечто такое, чего была лишена остальная живая природа, а именно – способность мыслить, что ещё больше усугубляет проблему.
Этот, так называемый, Бог, наверняка был двоечником и сумел только скопировать некоторые части животных, чтобы наградить человечество нелепыми дополнениями, которые не несли никакой смысловой нагрузки, как тот же белый «платочек», под хвостом оленя.
Я с полным правом могу утверждать, что человечество создал Дьявол, потому что такого сборища монстров нет и в самой преисподней!
Вот так думал я, глядя на семейство оленей.
В кармане завибрировал телефон. Я посмотрел на экран, звонила Лиза. Не ответить было нельзя, и с глубоким вздохом я нажал кнопку:
– Да, слушаю, Лиза.
Услышав мой голос, олени, глухо застучав копытами по траве, дружно сорвались с полянки. И через секунду только качающиеся ветви кустов говорили о том, что здесь были эти прекрасные животные.
– Ты где, дорогой? Мы опоздаем на службу! -Ах, да, чёрт! Совсем забыл, сегодня же воскресенье!
– Не чертыхайся! Как тебе не стыдно. Да, и солар не забудь! Я жду тебя в кафе, – она положила трубку.
Я проверил, знак солара лежал в кармане рубашки. Это был религиозный символ Богочеловека, пришедшего когда-то на Землю, чтобы спасти погрязшее в грехах человечество и изменить его лицо.
Каждый верующий обязан был носить этот знак. А так, как веровали все, то и знак носили все. Но я не любил быть, как все, поэтому солар, похожий на солнце с двенадцатью загнутыми по часовой стрелке лучами, носил в кармане, надевая только на службу в церковь.
Если бы церковь этому не придавала так много значения, я бы и носил солар с удовольствием, но любое принуждение было не по мне. Уж такой характер! Иногда это мне здорово мешало, потому что я видел покушение на свою свободу даже там, где этого не было и в помине. И это заставляло меня делать всё наоборот.
Надев солар, я отправился к выходу из заповедника, где на стоянке ждала моя чёрная быстрая «Легенда». Я предпочитал её классические линии всем этим футуристическим «Оозам», «Джарвилям» и «Азираксам». Лизе тоже нравилась моя машина, и мы частенько после рабочего дня ездили вдвоём на речную излучину, чтобы насладиться прохладой и шумом воды.
Вдали раздался первый звук церковного колокола, и я сорвался с места, а за мной ещё несколько припозднившихся любителей природы. Наша кавалькада въехала на площадь, где уже не было свободных мест и пришлось поездить по параллельным улочкам, забитым машинами, чтобы припарковаться.
Лиза ждала в открытом кафе, под полосатым тентом, колышущимся от лёгкого ветра и укоризненно посмотрела на меня, протягивая стакан, с уже наполовину выдохшимся шипучим мистом. В результате, мы были последними, за кем закрылись тяжелые двери храма и нам достались места на задней скамье, откуда ничего не было видно.
Служба началась. Раздались торжественные звуки органа и все присутствующие встали и запели гимн. «О Солнечный Бог, спустившийся с небес, чтобы снять грехи с наших душ и очистить мир от скверны!» Тонкие голоса певчих врезались в уши, а у меня не шли из головы олени. Грациозные самки с большими выразительными глазами, опушенными длинными ресницами. Маленькие пятнистые подростки, весело гоняющиеся друг за другом по полянке.
Я взглянул на Лизу. Я любил её, но её глаза трудно сравнить с глазами оленихи. Их почти не видно за мягкими наростами, окружающими лицо и спадающими складками на грудь. Она носила большой солар на длинной цепочке, потому что иначе бы он исчез среди собравшейся на груди плоти.
Но характер у неё просто золотой, да и выглядела она не в пример лучше её сестёр или кузин, некоторые из которых были ещё и пятнисты, или покрыты бородавками. А старшая сестра Лизы имела неподъёмный хвост, который мешал ей передвигаться. Она была не замужем, и теперь Лиза должна ждать, пока Сесиль не выйдет замуж. Вся родня и даже я искали ей жениха, но пока безуспешно.