Тогда я был обычным странником, туристом, путешественником – называйте, как хотите. Я не имел: имени, адреса, (которой я мог бы назвать в случае того, если попаду в больницу), семьи и друзей. Тогда я думал, что всё прекрасно, ведь я шёл к идеалу. Я не понимал к какому из двух миров отношусь, и какой из двух миров относится к моей цели. Но одно я знал точно – я на верном пути.
Год за годом я путешествовал из одной страны в другую, поднимался так высоко, что потом было больно опускаться на самое дно, куда я самовольно и прыгал. Люди, которых я повстречал на своём пути, были переплетены между собой и дали ответы на многие мои вопросы, сами того и не подозревая.
Долгими были мои странствия, но, в конечном итоге, придя к тому, к чему я так долго двигался, я оказался там, где я сейчас. Это не то, чего я ожидал, но это то, на что стоило расчитывать.
Но зато теперь я могу представится.
Я – никто.
Из ниоткуда.
Корабль дал гудок – мы прибыли. Я спустился по трапу на брусчатку, даже это мне показалось новым этапом. Может быть, с этого и стоит начать свои записи?
«Плитка под моими ногами была идеальной твёрдости, толщины, ширины и размера – я в восторге!» – глупости!
С чего бы мне пришли эти мысли в голову? Может, в новой стране – новые мысли? Думаю, так он и есть. Значит так и начну.
Я открыл толстую тетрадь с кожаным переплётом и сделал первые записи.
«Оказывается, в каждой стране свои мысли, а в этой – ещё и брусчатка удобная.»
Я осмотрелся, пытаясь найти во взглядах людей… хмм… гостеприимство?
Пусто.
Хотя, откуда мне знать? Я пока и сам не понимаю, что хочу увидеть. Может быть, лучше было бы, если бы это была вражда? Тогда хотя-бы я сразу смог отсечь ненужное. Или же, наоборот, нужно, что бы это было добро? Я б тогда смог остаться здесь на год, два или тридцать лет – откуда мне знать сколько продлится моя жизнь?
Нет, сейчас это всё не важно.
Нужно добраться до отеля.
Подхватив свою дорожную сумку, я двинулся по перекрёстку двух улиц.
Здания, расположенные в два ряда, тянулись по одной дороге в разные стороны. Казалось, что им нет конца.
⁃ Мистер, вы бы лучше работу нашли, нежели сидеть здесь и клянчить чужие, честно заработанные деньги! – послышалось где-то рядом.
Я оглянулся.
Возле огромного прилавка с надписью «Булочки в переулочке», стоял толстый мужчина в тёмном бархатном пиджаке, со свинячьей мордой. Его маленькие глазки неодобрительно сверкали, посматривая вниз.
Я перевёл взгляд и увидел того, на кого так яростно ополчился здоровяк. Худощавый мужчина лет пятидесяти, с грязным лицом и в порванной одежде сидел под тем самым прилавком, прижимая к себе табличку с надписью «Дайте денег на еду».
– Знаю я, как честно вы зарабатываете эти деньги! Уж лучше так! – прохрипел седой.
⁃ Да что ты знаешь! – возмутился здоровяк.
⁃ Кхм-кхм! – негромко кашлянул я, дабы остановить бесполезную дискуссию и обратить внимание на себя.
Мужчины обернулась.
⁃ Я шёл мимо, и случайно услышал ваш диалог, – облизнув пересушенные губы, продолжил: – Ваша дискуссия бесполезна. Я предлагаю вам пари.
⁃ Пари?! – удивились в один голос мужчины.
⁃ Именно, – подтвердил я.
⁃ И что же это за пари такое? – ухмыльнулся мужчина с мерзкой мордой.
⁃ Я дам сто долларов тому, кто достойно аргументирует своё жизненное положение.
⁃ То есть, нам всего лишь нужно рассказать о своей жизни? – уточнил бродяга.
⁃ Вы верно меня поняли.
Я не сомневался, что эти двоя согласятся. Жажда денег присуща обоим: одному из-за жадности, другому – из-за сложившегося финансового положения.
⁃ Ну так что, вы согласны? – спросил я, вытаскивая из кармана шелестящую купюру.
Мужчины кивнули, и я махнул рукой в знак того, что можно начинать.
⁃ Меня зовут Бенджамин, – начал бродяга, – мне почти шестьдесят, и я не всегда побирался! Ещё несколько лет назад я был профессором математики, преподавал в лучшем институте этого города! Но жизнь не справедлива к гениям, – он замялся, но быстро продолжил, – Два с половиной года назад меня сократили. Я до сих пор не могу понять почему! Я был лучший! -он шумно выдохнул, – У меня началась депрессия, длилась она полгода, я ничего не хотел делать, не хотел ни с кем разговаривать, и тогда моя жена…
Я перебил его:
⁃ У вас была жена?
Мужчина удивленно вздёрнул брови:
⁃ Да! Жена и трое детей! – он ответил так, будто это было очевидно, – Так вот, на чём я остановился? – он задумчиво потёр подбородок, после чего поднял палец в воздух, – Вспомнил! И тогда моя жена решила выставить меня за дверь! Она убила меня этим… Она что, не понимала, что я болен? Крича, что я лентяй, выставила мои вещи на лестничную площадку. В этом городе у нас нет родственников, к которым я мог бы податься, да и друзей у меня не было. Только коллеги по работе, да и те скоты последние.
⁃ Кем работала ваша жена? – спросил я.
⁃ Бухгалтером в офисе.
Я достал сигарету и закурил.
⁃ И много ли она зарабатывала?
⁃ Гроши, только на еду и хватало.
Я выпустил густой дым и перевёл взгляд на мужчину в пиджаке.
⁃Меня зовут Сильвестр, – начал он, – мне тридцать восемь и я – бизнесмен. У меня сеть пекарней, – мужчина кивком указал на витрину, возле которой мы стояли, – я из Польши. Моё детство было ужасным, мать меня родила от заядлого игрока и пьяницы, который не мог купить в дом даже буханку хлеба, из-за этого маме приходилось работать сразу на трёх работах. А когда она возвращалась домой, то получала порцию побоев от пьяного отца. На девятом году моей жизни в Польше начался холокост. Мать бросила отца и нам пришлось бежать в Белоруссию, где мы прожили около восьми лет. Там я и начал впервые работать. Каждый день, вставая в пять утра, шёл развозить почту. С полученных денег часть отдавал маме, а часть откладывал на что-то ценное, и так несколько лет. В скоре у меня это вошло в привычку, и уже через двадцать лет, с отложенных денег, я открыл свою первую пекарню, и сейчас я здесь, продолжаю упорно работать,⁃ мужчина пожал плечами, заканчивая рассказ.
