Первая моя встреча с Иваром произошла при весьма печальных обстоятельствах, когда в далеком 1988 году я купался в реке Оби со своим братом. Он был на два года старше меня и намного бесшабашнее. Я рос спокойным неконфликтным ребенком, а Витька постоянно впутывал меня в разные неприятности. В основном это были его разборки с парнями за сердце девушки, которая через пару месяцев становилась бывшей, на смену ей приходила другая, и все повторялось по кругу.
В тот июньский день у Витьки был выпускной. Он окончил десятый класс. Я тоже был выпускником, но восьмого класса.
– Пойдем, поплаваем! – Позвал Витька.
– Не хочу, у меня через час выпускной на «Марсе». – Отмахнулся я.
«Марс» – так назывался уютный ресторанчик, с выкрашенными в красный цвет стенами, на берегу реки. Для такого небольшого городка как Колпашево «Марс» был неким развлекательным центром, где проходили все свадьбы, юбилеи, выпускные и встречи выпускников прошлых лет. Не обходили ресторанчик своим вниманием и поминки.
– Ну, Серый, ты и лопух! Сиди, наряжайся! Брат называется! – Заворчал Витька.
– А что случилось? Разве ты не должен сейчас быть на базе со своим классом? – Удивился я.
– Да пошли эти придурки! Аттестат я получил, а праздновать с этими уродами не обязан!
Он швырнул синюю корочку об окончании школы на диван.
– Ты выпил? – Догадался я.
– А хоть и нажрался! Что с того? Я – взрослый человек! Окончил школу, имею право! Да, что ты понимаешь, мямлей был, мямлей и останешься. Маменькин сынок. – Вздохнул он. – Нутро не переделаешь. Оно вот где! – Он трижды ударил себя кулаком в грудь.
– Ты опять поссорился с кем-то? – Спросил я.
– Поссорился… – Передразнил меня Витька тонким голоском, сильно опустив уголки вытянутого вперед рта. – Представь себе, поругался и даже подрался! А, тебе не понять. Девка в мужском теле.
– Я не виноват, что у тебя тяжелый характер. Ладно, пошли на речку, только быстро. Я не хочу лишиться выпускного из-за того, что ты испортил свой. – Сказал я.
– Испортил! Да для меня это самый лучший день в жизни! Запомни: самый важный день! Еще поймешь…. Мой братишка идет со мной купаться! Дела свои важные отложил! – Витька стиснул меня в крепких объятьях, чем затруднил мне дыхание. – Запомни, Серега, самое главное – это семья! Мы с тобой братья и это навсегда. Других не будет! Семья, понял? – Почти прорычал он.
Я освободился из его рук и кивнул головой. Несмотря на то, что уже миновала середина июня, воздух в тот день был холодный, даже морозный. В сочетании с ветром, погода создавала ощущение скорее середины весны, нежели начала лета. Минут за двадцать мы дошли до речки, разделись и забежали в воду. Словно тысячи ледяных иголок впились в мое тело по всей поверхности кожи. Я съежился и стал непроизвольно дрожать. Витьке же напротив, холод пошел на пользу, он даже слегка протрезвел.
– Спасибо тебе, брат! – Сказал он с улыбкой и хлопнул меня по плечу, от чего сотни мелких брызг разлетелись в воздухе. – Все-таки, ты не безнадежен.
На него это было не похоже. Витька был таким одиноким волком, не принимающим телячьих нежностей, считающим, что весь крутится вокруг него. За это его и любили сверстники. Всех, кто не был союзником, Витька автоматически крестил врагами. Я боялся опоздать на выпускной, но попасть в ряды его недругов боялся еще больше. Ведь назад дороги не было. Предавшего однажды, Витька не подпускал к себе больше никогда. Возможно, для брата он бы и сделал исключение, но рисковать я не решался.
Не чувствуя ног от обжигающего холода воды, я выбежал на берег.
– Витька, вылезай! Простудишься! – Позвал я брата.
Он обернулся, посмотрел на меня с ухмылкой и прокричал:
– Простудами болеют только неженки. За себя переживай!
Я принялся энергично растирать руки и ноги. Согреться не получалось. Я решил подсушить волосы на голове Витькиной рубашкой: ему все равно, он – не неженка, к тому же пьяненький, а я замерз, как сосулька. Стараясь провернуть свою подлянку незаметно, я отвернулся от воды, нагнул голову и принялся натирать волосы рубашкой брата. Он не маячил и не барахтался. Сначала я не обратил на это внимания, ведь Витька любил нырять и делал это виртуозно. К тому же он имел юношеский разряд по плаванию.
Но когда и спустя пару минут он так и не появился на поверхности реки, меня накрыла паника. Я закричал: «Помогите!» Но что было толку, ведь в такую погоду в начале лета на пляже мы были одни. Мне пришла в голову мысль, что Витька мог спрятаться на берегу, чтоб напугать меня. Но мельком осмотрев одинокие кусты, я, все же, прыгнул за ним в речку. Ледяная вода сковала меня больше прежнего. В глазах помутилось. Я решил, что скоро сам пойду ко дну, но не мог бросить брата. Я продолжал барахтаться и кричать в том месте, где видел Витьку в последний раз.
Я уже не звал на помощь, я орал от боли и отчаяния. А потом одновременно обе ноги свела такая судорога, что я едва не потерял сознание. Я посмотрел в сторону берега. До него было не меньше тридцати метров. Я понял, что не выберусь, перестал барахтаться, кричать и, не сопротивляясь, пошел ко дну, хватая последние глотки воздуха, перемешанные с ледяной водой.
