Бернард смотрел на небо и не мог понять, почему жара держалась так долго, казалось, что она будет ещё целую вечность и не закончится никогда. Но в этот день небо начали затягивать тучи, вопреки прогнозу погоды, который был услышан Бернардом по телевизионному объявлению часом ранее. Лучше бы ему было и вовсе его не слышать, ведь теперь его мысли были только о погоде, а это отвлекает перед столь важным делом, которое может изменить жизнь до полной неузнаваемости. На глазах у Бернарда сбывалась мечта – стать психиатром в одной из самых лучших больниц, о которой только и твердили на факультете, что он недавно закончил. В такие моменты кажется, что вся жизнь, всё то, что было раньше – больше не имеет никакого смысла. Есть только будущее, которое было подарено Бернарду его дядей. Дядя был довольно известным в определённых кругах человеком, пользовался репутацией настоящего интеллигента, филантропа, мыслителя и учёного с большой буквы. Эти же качества он и пытался привить Бернарду. Именно дядя сыграл решающую роль в его воспитании, посоветовал стать врачом, а также научил виртуозно владеть скрипкой и фортепиано, писать стихи на трёх языках и даже стал вдохновителем Бернарда на пути к чёрному поясу по карате.
Бернард, по наставлению дяди, посещал столько кружков, секций, курсов, мастер-классов и тренировок, что казалось, будто такой человек должен быть готов абсолютно ко всем вызовам жизни. Поэтому Дядя Бернарда, узнав, что тот заканчивает университет, стал обзванивать всех своих знакомых врачей, чтобы выведать не требуется ли кому-нибудь из них помощь. Так ему удалось выяснить, что в одной из психиатрических клиник один из врачей уезжает по долговременной программе в Южную Америку. Нужен заместитель, временно исполняющий обязанности, желательно молодой врач. Бернард был из таких.
Он был выкован в лучших аристократических традициях, о которых, к слову, уже давно позабыли. Вежлив, но в то же время немного рассеян, изобретателен, талантлив, обучен самым неожиданным навыкам от знания иностранных языков, до владения арбалетом. Универсальный человек, готовый покорять горы. Сегодня Бернард покидал свой город, в котором прожил полжизни, чтобы с головой окунуться в работу, о которой так долго мечтал. Он закрывал кожаный коричневый чемодан поплотнее, слегка поглаживая его при каждом удобном случае. Ему безумно нравился материал из которого был создан это чудесный чемодан. Была бы его воля, он бы сделал все собственные вещи из этой кожи. Но достать её подобие было невозможно, ведь чемодан был куплен Бернардом во время путешествия по Стамбулу, которое состоялось ещё в школе. Он маленьким юношей отстал от экскурсионной группы, заблудился в старинном городе и забрёл в лавку к старьёвщику, чтобы тот поведал ему дорогу до гостиницы, адрес которой звучал в памяти голосом сопровождавшей всю группу учительницы. Дядя обучил Бернарда английскому, благодаря чему мальчик узнал не только кратчайший путь до отеля, но и приобрёл коричневый кожаный чемодан. Старьёвщик достал его со столь высокой полки, что ему понадобилась стремянка, сдунул пыль, слегка встряхнул и произнёс: «Bedava»! По-турецки это значило, что старьёвщику не нужны были деньги, просто чемодан нашёл своего хозяина.
Эта уникальная вещь и сопровождала Бернарда во всех его путешествиях, несмотря на то, что ручки чемодана были уже потрёпаны и кожа местами превращалась в дыры. Но чемодан истощал запах, который ассоциировался с детством, с человеческой щедростью и той улыбкой, что сопровождала подарок от добродушного старьёвщика из Стамбула.
Бернард всегда старался не обрастать ненужными вещами, а идеальное количество вещей и определялось вместимостью того самого чемодана. Исключения составляли лишь книги и медицинские принадлежности, которые копились в геометрической прогрессии. Бернард, наконец, закрыл свой саквояж, в последний раз провёл по нему рукой, упаковал оставшиеся вещи в багажник автомобиля и крикнул водителю: «выдвигаемся! Нас ждёт большое путешествие!».
Бернард сел на переднее сиденье, продиктовал адрес и все – начинающий доктор, водитель и коричневый чемодан двинулись в путь. Конечно, слова о большом путешествии были не более чем преувеличением, которые Бернард часто допускал в своей речи. Это был путь от аэропорта, куда прилетел самолёт, до той самой клиники. Примерно часа два-три, не больше. Водитель нажал на кнопку на приборной панели своего автомобиля с тем же пафосом, с каким пилоты космических шаттлов запускают механизм и взмывают в космос. Тот же бесконечный пафос, переходящий в восторг проглядывался во взгляде Бернарда, – поехали, – снова повторил тот.
Первые двадцать минут пути они ехали молча, пробираясь сквозь тернистые джунгли вечернего города. Солнце ещё виднелось, но его раз за разом перебивали тучи, которые становились всё тяжелее и массивнее. Они как будто набирались сил перед тем, как обрушиться ливнем на землю.
– Неужели будет дождь? – встревоженно заголосил Бернард. – Мне вовсе не хотелось бы появиться перед всеми встречающими мокрым. Встречают по одёжке, страшно представить, что они обо мне подумают.
