Я увидел Эб Стенсон впервые
Когда я увидел Эб Стенсон впервые, у нее из левой мочки капала кровь. Пуля могла изуродовать ей лицо, пробить горло, но повезло: шериф всего лишь на пару часов оглушил ее и отстрелил кончик уха.
– Неси воду!
Когда я увидел Эб Стенсон впервые, я сразу стал ее слушаться. Слушался и потом, иной раз охотно, иной раз не очень, но в то утро со всех ног побежал к кухонному крану наполнять кувшин. И руки у меня не тряслись, хотя она нацелила на меня винчестер, грозя проделать во мне солидную дыру.
– Шевелись давай!
Когда я впервые исполнял распоряжения Эб Стенсон, мне и в голову не пришло, что передо мной красивая женщина. Я вообще не понял, что передо мной женщина: волосы короткие, одежда мужская и до того грязная, что только у мужика – так я, по крайней мере, тогда подумал – воротник может затаскаться до такой черноты, а каждая морщинка на лице забиться рыжей пылью.
Она вырвала у меня из рук кувшин, облила себе голову, а заодно и все вокруг, а потом стала пить – жадно, как звереныш, струйки воды, оставляя коричневые разводы на ее шее, стекали на пол. А я думал: хорошо бы убрать все это безобразие до возвращения отца. Наверное, ненормально думать в такую минуту о порядке, но вообще-то мой отец куда страшнее любого винчестера.
Лошади у Эб Стенсон не было. Она появилась перед дверью нашего дома вся в пыли и крови неожиданно, я не слышал, как она подошла. Зато топот копыт распознал сразу, едва шериф с помощниками начали спускаться по склону холма за фермой. И Эб тоже.
– Сейчас будут тебя расспрашивать. Стой на веранде и отвечай громко, чтобы в кухне все было слышно!
Я кивнул.
Видно, кивка ей показалось мало.
– Пикнешь хоть слово насчет меня – сразу прострелю башку, – прибавила она.
Их было трое, они мчались с холма во весь опор, а мне отец всегда наказывал: не смей гнать лошадь, когда едешь вниз по склону. Он постоянно это повторял, когда отправлял меня в город с поручением. Из-под шляп лиц всадников не разглядеть, но я-то их всех прекрасно знал. У лошадей морды в густой пене, мокрые бока ходят ходуном. Конь шерифа заржал, когда седок рванул поводья, чтобы остановить его на всем скаку перед верандой.
– Привет, Гарет! Отец дома?
Я помотал головой.
– Вернется к вечеру, к больному поехал.
Один из помощников шерифа – самый молодой, Билл, – все старался утихомирить плясавшую под ним лошадь, которая так и крутилась на месте.
– Мы тут одну женщину ищем. Проходил здесь кто-нибудь?
– Женщину? – переспросил я.
Я ужас до чего удивился. На самом деле. По-настоящему. Мне и притворяться не пришлось, потому как я не сомневался: ко мне в дом пожаловал молодой парень и сейчас он стоит в кухне, наставив ствол на мой затылок.
– Да, женщину, – подтвердил шериф. – Но не из таких, на каких ты привык поглядывать.
Он сально хохотнул. И я сразу подумал о девчонках из салуна. Но шериф снова посерьезнел. До меня стало кое-что доходить.
– И что это за женщина?
– Та еще зверюга, – буркнул старина Джим, он сидел на лошади слева от шерифа.
Жуть до чего хотелось обернуться и проверить. Разглядеть как следует преступницу, которая держит меня на мушке и которую я только что поил водой. Женщина? Женщина в вонючей рубахе, со слипшимися от крови волосами, с черными мозолистыми руками и шпорами на сапогах? С низким и хриплым голосом?
Видно, лицо у меня стало такое, что шериф забеспокоился.
– Ты в порядке, Гарет?
Я ответил, что в порядке и никого тут не видел. Но сам здорово испугался, что они сейчас возьмут и уедут. Мне хотелось, чтобы они задержались, попросили воды – для себя или для лошадей. Чтобы не оставляли меня с глазу на глаз с такой женщиной. Может и странно это, но от одной мысли, что это женщина, меня бросало в дрожь.
– И что она натворила?
– Обчистила банк Коди. Вынесла кучу денег.
– И какая она?
– Сейчас, – ответил шериф. Вытащил объявление, разгладил и показал мне: черные-пречерные буквы, а под ними фотография, скверная – но я все-таки сразу узнал свою гостью.
И ее имя тоже: Эбигейл Стенсон.
Понятно, что я не собирался о ней рассказывать. Не сошел же я с ума – раз они напечатали объявление, значит, преступница и правда опасная.
– А почему за нее дают такую большую награду?
– Так она за собой труп оставила. Убила банковского служащего. У парня оказался револьвер, вздумал защищаться…
– Мгновенная смерть, – мрачно добавил Билл.
– Одним словом, та еще зверюга, – повторил Джим.
Похоже, других слов у него не было. Он сплюнул, плевок сполз по лошадиной шее.
Мне совсем поплохело, по спине побежали мурашки. Я-то знал, что она все слышит. И если захочет, мигом от нас избавится, не сходя с места. Сюрприз: бабах – и готово.
– Так ты никого не видел? – переспросил шериф.
– Нет.
Я смотрел прямо на него. По лицу тек пот, и я вытер его локтем. Я пытался все сказать шерифу взглядом, но так, чтобы не показаться трусом. Пусть разберутся с ней именем закона.
