– Никаких следов, сэр! – отрапортовал молодой матрос. – Все четверо будто испарились.
Лоури Хэнли, сидевший за деревянным столом в небольшой комнате, служившей смотрителям маяка и столовой, и гостиной, и рабочим кабинетом, окинул юнца недовольным взглядом:
– Обыщите всё ещё раз. Они не могли исчезнуть без следа.
Матрос выдвинул подбородок, словно хотел возразить, но вместо этого поджал пухлые губы и, коротко кивнув, ушёл. А Хэнли устало вздохнул, поправил очки и вновь сосредоточился на чтении. Он надеялся, что записи в вахтенном журнале подскажут, что же случилось с тремя смотрителями и одним журналистом, прибывшими на маяк Маллэнд чуть больше недели назад.
Но одиночество продлилось недолго, и вскоре Хэнли вновь потревожили.
– Сколько ещё моим ребятам тут авралить? – проворчал Рэнд, капитан «Аконита» – небольшого судна, доставившего Хэнли на маяк.
– Пока не найдут хоть какую-то зацепку.
– Мы прочесали проклятый остров трижды, – покачал головой капитан. – Трижды! И ничего не нашли.
Хэнли откинулся на спинку стула, и тот отозвался жалобным скрипом.
– Люди не растворяются в воздухе, Рэнд.
– Растворяются, – возразил капитан. – Если по их душу приходят морские черти: они следов не оставляют.
Хэнли всмотрелся в обветренное лицо Рэнда – казалось, тот говорил на полном серьёзе. Капитан же, не замечая скептического взгляда, с любопытством осмотрелся.
– Так вот как у них тут всё, значит, устроено, —пробурчал он, хмыкнув. – Я частенько проходил мимо на «Аконите», но ни разу не уходил на берег.
Хэнли обвёл комнату взглядом, но скорее машинально, без всякого интереса. Обстановка в скромном жилище смотрителей маяка была ему хорошо знакома: когда-то он и сам жил в таком же доме, пусть и на другом острове, за тысячу миль от Маллэнда. В горле пересохло, и Хэнли нервно сглотнул: вот уже шестнадцать лет, как он всеми силами старался забыть те времена. Он нервно провёл рукой по ещё густым, но уже тронутым сединой волосам, и хрипло проговорил:
– Скажи, Рэнд, помнишь ли ты шторм пятнадцатого декабря?
– Пятнадцатого? – Пышные брови капитана сошлись у переносицы. – Не припомню такого.
– Уверен?
– В тот день я шёл домой под всеми парусами, – не колеблясь ответил Рэнд. – Уж шторм бы точно запомнил. А чего это ты спрашиваешь?
Хэнли ткнул пальцем в раскрытый вахтенный журнал:
– Запись о шторме сделал Тоби Кратчли.
– Небось твоего Кратчли штормило вовсе не от непогоды, а от чего погорячее, – расхохотался Рэнд.
Хэнли пропустил шутку мимо ушей. Он знал Кратчли много лет и лично нанял его на должность главного смотрителя маяка именно потому, что тот никогда не злоупотреблял спиртным и на него можно было положиться.
– А что с маяком-то теперь будет? – поинтересовался капитан, почесывая спутанную бороду.
Об этом Хэнли размышлял с того самого момента, как стало ясно, что смотрители исчезли. Он опёрся головой на руку, задумавшись, посидел так какое-то время, взвешивая все за и против, затем вытащил из кармана пиджака блокнот, дорогую перьевую ручку и, вырвав листок, написал короткую записку.
– Ладно, Рэнд, – сказал Хэнли, закончив. – Можешь передать своим, чтобы закруглялись. А вот это, – он протянул капитану сложенный пополам листок бумаги, – передай в Тринити-хаус. Пусть найдут замену как можно скорее.
– Чего не скажешь им лично-то?
– Я остаюсь.
Рэнд удивлённо присвистнул.
– Ты точно хорошо всё обмозговал, Хэнли? Связь не работает, да и незнамо сколько времени уйдёт на поиск новой команды-то. Может статься, застрянешь тут надолго.
– А есть ли выбор? – вздохнул Хэнли. Он и сам понимал глупость подобного решения, но иного выхода не было. – Маяк должен светить по ночам несмотря ни на что. И так уж вышло, что среди нас я единственный, кто может заставить эту махину работать. К тому же, быть может, я смогу разгадать, что здесь произошло.
Капитан покачал головой, всем своим видом показывая, что не одобряет подобную затею, но всё же спрятал бумажку за пазуху.
– Я велю им поторопиться, – заверил он.
Лоури Хэнли благодарно кивнул и проводил капитана до дверей.
О своём решении он пожалел уже спустя четверть часа после того, как команда «Аконита» покинула остров. Пока судно медленно удалялось, Хэнли стоял у самого края обрыва и с трудом боролся с желанием закричать, чтобы Рэнд не бросал его одного на этом чёртовом маяке.
«О чём ты только думал, Лоури Хэнли? Хотел поиграть в героя? – отчитывал он самого себя, ёжась от ледяного ветра и солёных брызг. – Но ты не герой – ты трус. И прекрасно знаешь это. И только что своими собственными руками ты запер себя в одиночной камере вместе со своим самым жутким кошмаром».
Он ещё немного побродил по каменистому берегу, то жалея себя, то ругая, но близился вечер и пора было приниматься за работу. Хэнли поднялся на башню, и от открывшейся ему картины выругался так грязно, как уже давно не позволял себе – с тех самых пор как сменил башню маяка на уютное кресло чиновника. Почти вся ртуть вытекла из чаши, и Хэнли пришлось долго убираться, так что он едва успел зажечь фонарь вовремя. Зато, заняв руки, удалось отвлечься от тягостных мыслей. Удостоверившись, что маяк работает, Хэнли спустился в вахтенную комнату и вновь раскрыл журнал смотрителей, который предусмотрительно захватил с собой.