Дисклеймер: Настоящим Автор уведомляет, что события, герои, а также присущие им особенности мировоззрения полностью вымышлены. Любые совпадения с реальностью являются случайными.
* * *
– Вы понимаете, чем нам грозит допущенная ошибка? Да и как можно было перепутать биоматериалы?
– Я осознаю последствия, Роман Александрович. Но всё уже произошло, и сейчас нам нужно думать, как решить возникшую проблему.
– Светлана, вы называете данную ситуацию проблемой? – мужчина подался вперёд и зло произнёс: – Это не проблема. Это катастрофа.
– Простите, Роман Александрович, эмбриолог, допустившая ошибку, будет наказана по всей строгости.
– Мне нет дела до эмбриолога. Ошибка уже совершена! Как мне сообщить Ладомирскому Руслану Германовичу, что суррогатная мать, которую он так долго выбирал, носит не его ребёнка? А Ждановой Тамаре Юрьевне, которая тщательно подбирала донорский материал и так тяжело проходила все этапы ЭКО, что скажем?
Координатор донорской программы и репродуктолог в одном лице вздохнула и кивнула, пытаясь выглядеть спокойной и уверенной, хотя она жутко волновалась и боялась за своё место. В произошедшем тоже была её вина – не надо было давать новенькому эмбриологу этих клиентов. Но откуда она могла знать, что биоматериал, который получила по ошибке Тамара Юрьевна, принадлежал самому Ладомирскому?!
– Вы понимаете, что Ладомирский сотрёт нас в порошок? Засудит и обдерёт до нитки! Но Бог с ними, с деньгами – компенсацию в любом случае придётся выплачивать обоим. А вот репутация? Нашу репутацию, нарабатываемую годами, обелить будет невозможно! Ладомирский об этом позаботится. Но самое главное – что теперь будут делать эти двое, как они буду жить? Светлана, вы задумывались над этим вопросом?
– Я не знаю... Может, совместная опека их устроит?
– Ладомирский не позволит этой женщине оставить его ребёнка,– мужчина нахмурился. – С другой стороны, наше законодательство достаточно лояльно в делах об искусственном оплодотворении. Если Жданова решит не отдавать ребёнка, то суд примет её сторону. Но нам не стоит забывать о Ладомирском и его возможностях. Если он захочет, то законодательство будет изменено в два счёта.
Светлана вздохнула и развела руками.
– Можно предложить Тамаре Юрьевне выносить этого ребёнка, отдать Ладомирскому, а ей сделать повторное ЭКО с самым лучшим донором «Донорского банка».
Худое лицо напротив, помрачнело.
– Не вздумайте такое предложить Тамаре Юрьевне.
– Тогда какой выход, Роман Александрович? Хотя...
– Что? – мужчина поднял на сотрудницу потерянный взгляд.
– Возникла мысль! А что, если не сообщать им об ошибке?
– Однозначно нет. Ладомирский после рождения ребёнка может сделать тест на отцовство. Да что я вам объясняю? Вы взгляните на характеристики донора Ждановой и самого Ладомирского. У них несовместимые группы крови! Последствия нашего молчания могут быть наихудшими. Нужно пригласить наших клиентов и обоим сообщить о случившемся. И тогда вместе будем думать и искать выход из сложившейся ситуации.
– Думаете, он у них есть?
– Не знаю, Светлана... Не знаю... – мужчина на секунду прикрыл глаза и произнёс: – Позвоните Ладомирскому и Ждановой и согласуйте с ними встречу в нашем центре.
– Хорошо, Роман Александрович.
Светлана покинула кабинет директора, и тогда мужчина произнёс в пустоту:
– Впервые за пятнадцать лет работы я сожалею, что обе женщины забеременели с первого протокола ЭКО.
* * *
– Может, всё-таки расскажете, что произошло? – в очередной раз, но уже жёстче спросила репродуктолога Светлану Трофимовну. – Вы сами прекрасно знаете, что мне нельзя волноваться.
– Простите, Тамара Юрьевна, но я не могу сказать. Вам всё расскажет директор клиники – Роман Александрович.
Поджала недовольно губы, но последовала за женщиной вдоль длинного коридора, стены которого были увешаны фотографиями счастливых родителей и детей. Пройдя по нему, мы остановились у кабинета директора.
– С вашим плодом всё в порядке, как и с вашим здоровьем, – произнесла вдруг Светлана и натянуто улыбнулась. – Ваша беременность протекает идеально.
– Благодарю за эту новость, – ответила ей сухо.
Светлана коротко постучала в кабинет своего начальства и нажала на ручку.
Я вошла, и дверь за мной тут же закрылась, словно отсекала от внешнего мира.
Что за мысли?
Оглядела кабинет директора клиники.
В центре стоял большой прямоугольный стол буквой «Т» из полированного тёмного дерева, разрезающий комнату пополам на две стороны. Во главе сидел сам директор и явно нервничал.
И тут моё внимание привлекло одно из кожаных кресел для посетителей. В нём кто-то сидел, отвернувшись от двери, и тихо разговаривал по телефону.
