На дискотеке санатория в Кисловодске было, как всегда, много разукрашенных женщин и совсем мало мужчин, да и тех привели за ручки женщины или слабое любопытство. От нечего делать после ужина сюда на гул музыки заглянул и Виктор, мужчина лет 50-ти, седоватый, но ещё сохранивший привлекательность и интерес для противоположного пола. В санаторий по путёвке он приехал один, семья осталась дома в Москве.
Танцевать ему не хотелось, и он присел на свободный стул у стены зала. Другие стулья были уже заняты курортниками. Понаблюдав некоторое время за происходящим, он, прикрывая рот рукой, лениво зевнул. Ничего интересного, кроме музыки, не было: посреди зала изгибались несколько пар предзакатного возраста женщин да один темпераментный лысый кавказец, который так и не уходил отсюда, приглашая на каждый танец другую женщину. Было очевидно, что он чувствовал себя здесь, как мышь, попавшая в ларь, полный крупы.
Вдруг объявили: «Белый танец! – дамы приглашают кавалеров!» Виктор встрепенулся – надо уходить! – и стал пробираться к выходу. Но у самой двери его вдруг сзади осторожно толкнули в спину, потом ещё. Он обернулся. Перед ним стояла женщина – среднего роста, не толстая и не крашенная. Вернее, тонкий макияж всё же коснулся её лица, отчего её глаза, удивительно знакомые, сияли. Но кто она? – он не мог вспомнить.
– Вы не узнаёте меня? – с удивлением и сквозящей обидой спросила она. – Но я вас, Виктор, всё равно приглашаю на вальс. Если не пойдёте, то больше меня не увидите!
Её голос, пронзительно знакомый, взволновал его ещё больше, и он, взяв за руку, повлёк её на середину залы. «Кто же она, кто же она?» – будоражила мысль, но ответа он не находил. И только в танце, когда она прижалась к нему, он, наконец, вспомнил.
– Вера, – это ты?!
– Да, – прошептала она ему на ухо. – Наконец ты узнал меня, Витя!
Да – это была та самая Вера – дипломница, в которую он когда-то, учась в аспирантуре, влюбился по уши, как мальчишка. Любовался её синими глазами, тёмными бровями, русыми прямыми волосами, каждой клеточкой её ладного стройного тела. Но тогда она не ответила на его чувства, так как уже была замужем.
И вот она, Вера, сейчас обнимает его в этом танце… Как же она узнала его, поседевшего, постаревшего на двадцать лет, в этом полутёмном зале?
Нахлынувшие прежние чувства захватили его, и он закружил её в лившейся чудесной музыке вальса. Вера поддержала его порыв, и они с новой силой, как в молодости, продолжили танец. Да так, что танцующие пары освободили им место и, отойдя, вместе с остальной публикой устроили им овацию.
Что было потом? …После танца она увела его в город. Был парк с подсвеченными пальмами, какой-то ресторанчик. И там, после вина, полились воспоминания, как он её любил, боготворил. И, как она, оказывается, тоже любила его, но не признавалась ему в этом. Любила всю жизнь и любит до сих пор.
…Разбудили их, забывших всё на свете и спавших в обнимку в номере маленького частного отеля, рано утром следующего дня настойчивые стуки в дверь. Взбудораженный портье доложил им, что Веру ищет муж – поднял всю полицию города!
Испуганная Вера, быстро одевшись и поцеловав его, ничего не соображавшего, в щечку, убежала, оставив его одного без никакой весточки о себе.
И вот теперь он не знает: было ли это с ним наяву или
это был только сон.
Стрелки часов близились к полуночи, когда вдруг раздался звонок в дверь квартиры.
– Кто это? – встрепенувшись, тревожно спросила Ирина.
– Сейчас узнаю, – открыв глаза, полусонно ответил ей Костя.
Взглянув в глазок, Костя увидел перед дверью Митю и за его спиной ещё кого-то. Когда он открыл дверь, оказалось, – это был сам Виталий Леонидович, академик, главный научный руководитель его аспирантской работы. Оба были в хорошем подпитии и, ввалившись, бесцеремонно проследовали в большую комнату, гостиную, по пути снимая с себя и бросая, где попало, верхнюю одежду.
– У тебя, Костя, выпить есть? – спросил озабоченно Митя.
– Осталось ещё, – ответил Костя и направился в свою комнату, в которой он жил и теперь с Ирой расположились на ночлег.
Митя шёл за ним, раскачиваясь и икая. Увидев на разобранном диване сидевшую полураздетую Ирину, он сначала застыл удивлённо на пороге комнаты, а потом вдруг стал кричать:
– Виталий Леонидович! Здесь женщины голые!.. Идите сюда скорее!
– Не кричи, Митя… лучше дай ей одеться, – остановил его Костя и захлопнул перед его носом дверь. – А ты, Ира, оденься. Надо их принять. Это мои научные руководители: Митя – он мне предоставил эту квартиру, а Виталий Леонидович – главный… академик.
– Ты что закрываешь передо мной дверь?! – слышалось из-за двери. Потом началась возня и она распахнулась. На пороге в трусах стоял сам Виталий Леонидович… Был он ещё ничего мужчина. Выделялись на общем фоне волосатый живот и очки, закрывающие почти пол-лица. За ним, сдерживая его, метался Митя.
– А! – вот, где эта женщина! – воскликнул победно академик… – Я немедленно хочу с ней познакомиться! Я хочу с ней познакомиться… ближе! – пьяно повторял он.
