Два мира соприкасающиеся друг с другом, смущающие друг друга своей неопознанностью своими такими различными мироощущениями. А всё это одно. Никто даже и не догадывается насколько два, три, а может, и более миров составляют один наш сложный мир, если его можно так окрестить.
Материальные объекты, химические, физические и другие качества нас оповещают о нашем состоянии, местоположении, наших взаимодействиях с другими объектами, предметами видимого мира. Люди, привычные полагаться на свои органы чувств, порой и не подозревают о перспективе своего роста, который способен довести наше восприятие порой до фантастических выводов.
Я тебя вижу, значит, ты существуешь. – Так банально и элементарно. Но так примитивно. Человечество, отсчитав два тысячелетия своего «осознанного» развития, усомнилось в этом выводе.
Если я тебя вижу – ты есть. Это правда. Но соответствует ли внешнее своему исконному содержанию? Это перестало быть важным. Но это иллюзорный вывод. Если содержание не соответствует оболочке, велика вероятность «молекулярной» нестабильности, что может привести к «разложению» этого объекта. Это «разложение», порой так плохо изученное современной наукой, которая поддавшись соблазну времени, решила шагать семимильными шагами, не взирая на призывы сознания «не торопить коней», воспринимается как необходимое условие прогресса. То есть идея нематериального превосходства стала довлеть над физической сущностью.
Какова их взаимозависимость и какая перспектива «грозит» нашему человеческому роду в случае выбора того или иного пути развития?
Имеет ли человек свою ценность как таковой или он подвержен, как и всё живое, влиянию времени?
На сколько сущность себя самого преобладает над заботой о своём физическом теле. Где грань дозволенного использовать свои биофизические свойства и ограничить вседозволенность бестелесного разума? На сколько я должна быть чуткой ко множеству в ущерб собственной физической и духовной сущности?
И еще многие вопросы, возникающие спонтанно, в процессе взаимоотношений себя с другими объектами более менее «равнокалиберные» по отношению к себе, являются точкой преткновения в одиссее под названием «зачем я в этом мире»?
ЗАЧЕМ Я В ЭТОМ МИРЕ
Появление
Размышляя над этим аспектом собственной сущности, нередко возникает жуткое ощущение бесплодности этого события. Перерождение – психологический прием восстановления ощущения собственного рождения навело на мысль, что этот процесс настолько насильственный над психикой новорожденного, что стресс рождения в нём закрепляется в подсознании настолько же крепко, как и страх перед ним. Это странное и очень даже фатальное по своей сущности явление, закрепляет в генах информацию о прекращении возобновления этого стресса, а, следовательно, и рождения, как такового.
Нет, не все этот стресс воспринимают как угрозу, но желание рождаться он не закрепляет. Момент рождения в большинстве случаев, не смотря на позитивистский взгляд, где оно рассматривается как выход в большой мир, особенно у людей с повышенным количеством адреналина в крови, как в увлекательную авантюру, у многих закрепляется как момент своей первой смерти. Человек в утробе, на большой скорости развития, прошедший к неосознанному выводу к своей конечной стадии развития в мире живых существ, будучи в «коконе» повышенной сохранности, сталкивается с препятствием, которое его заставляет «перерождаться» в мире «ином». Иначе говоря, «король утробы», единственный повелитель организма своей матери, вынужден принять свое «земное крещение» – упасть так низко, где вынужден повторять опыт той или того, кто его подвел к этим высотам и низверг к своему началу. Ребенок, по разумению большинства, это не воспринимает таким образом, и взрослые, к сожалению, тоже. Поэтому момент рождения остается быть загадкой, такой мучительной, что способна уничтожить всё живое, если не будет разгадана. А рождение не прекращать закрепляться в сознании не иначе как смерть.
Но зададим другой вопрос. Стоит ли рассматривать утробную жизнь ребенка и энергетику, исходящую от него в различных направлениях, «облучая» тех, кто с ним «соприкасается», как первоначальную, искомую и единственную модель его земного опыта?
И такой. Считать ли каждый момент его психологической, пусть не смертельной «смерти», иначе говоря, стресса, ломающего его формирующееся мировоззрение, как необходимость или существуют иные способы формирования сознания ребенка без «разрывов», так называемых «приступов смерти», дабы обрести пусть временное, но бессмертие, длящееся хотя бы одно столетие его собственной жизни?
До настоящего момента фатализм, царящий в умах человечества, связан именно с отсутствием «безболезненной» модели появления и роста человека, основная причина которого кроется в отсутствии полного и достаточного знания собственной природы, как единицы, так и сообщества. Миллиарды страниц написано, миллионы-миллиарды кадров истрачено, чтобы хоть как-то приблизиться к разгадке собственного знания о себе. И всё, к чему мы пришли, это к усилению незнания собственной природы.
