Ты помнишь, когда ты испытывал чувство радости? Такое отчётливое и такое большое, что никакое другое в этот момент в сердце просто не вмещалось?
Конечно, да. Этого же не забыть, правда?
И наверняка это была нечаянная радость, возникшая из почти несбыточной надежды, которая вдруг – сбылась во всей полноте.
Смотри: радость не живёт одна, это целая семья чувств, и радость держится за руку не только надежды, но и опасения (вдруг не сбудется?), и нетерпения, и усталости-утомления (от труда по «добыче радости»), и ожидания, и даже грусти оттого, что вот – нет радости, нет… Но в семье радости – также и гордость, и удовлетворение, и удовольствие, и тщеславие иной раз…
И радость бывает разная: одна – радость-вспышка, другая – радость-бытование. Иногда они сосуществуют. Последнее, про бытование, надо пояснить. Это радость, «которая всегда с тобой»: твои любимые люди, любимые животные, любимая природа и любимые городские улицы… Да! Родная сестра радости – любовь! Ты радуешься каждодневно и ежечасно именно тому, что ты каждодневно и ежечасно любишь. Радость растворена в любви, а любовь – в радости.
Какая у радости большая семья!
И всё же ярче всего – радость нечаянная.
Не забывай меня,
нечаянная радость!
Чему когда-то верилось – разбилось,
что долгожданным было – позабылось,
но ты, неверная, нечаянная радость,
не забывай меня!
Не позабудешь?1
Женщина была уже немолода, но отлично выглядела, красиво одевалась и поэтому всё ещё казалась привлекательной. Она занималась наукой и время от времени ездила на научные конференции. И вот на одной конференции, международной, собравшей учёных из нескольких стран, оказался её ровесник, пожилой перс, иначе говоря – иранец, гражданин Исламской республики Иран. Перс тоже, несмотря на пожилой возраст, был очень неплох собою, но женщина обратила на него внимание только потому, что когда она делала свой научный доклад, перс сидел прямо перед ней и фотографировал её, а затем подошёл и через их общего знакомого, знавшего и преподававшего фарси, попросил разрешения переслать ей фотографии по электронной почте.
Прошло время, и женщина уже забыла об этой случайной встрече, как вдруг от перса пришёл мэйл с фотографиями, а потом стали иногда появляться короткие сообщения в социальных сетях, обращённые к ней: просто несколько строчек с вопросами о здоровье, о погоде и с добрыми пожеланиями. Женщина вежливо отвечала.
Постепенно послания стали приобретать более нежный характер и даже появлялись там слова о любви. Женщина удивлялась и однажды спросила сослуживца, уроженца южной советской республики, как ей воспринимать эти виртуальные персидские чувства. Сослуживец ответил, что это просто восточные комплименты, ничего серьёзного, обычное дело.
Шли годы, но «обычное дело» всё продолжалось: перс делился со случайной знакомой впечатлениями о своих путешествиях по миру – присылал красивые фотографии пейзажей и цветущих растений – и всё нежнее говорил о чувствах. Однажды посулил приехать: у него дела нашлись в городе, где жила эта женщина. Женщина в ажитации побежала к косметологу и по магазинам: прихорошилась и приоделась. Стала ждать назначенной встречи. Но перс не приехал и замолчал надолго. Женщина тоже замолчала, потому что обиделась на перса…
Прошло месяца три, и получает эта женщина мэйл, полный искренним чувством и заботой: перс волнуется, не случилось ли чего, здорова ли она, благополучна ли, почему же прекратились письма. Объяснил, почему сам долго не писал: он лежал в больнице, сердце у него плохое, причём настолько, что перс выражал уверенность в том, что он «больше не сможет жить». Разумеется, переписка возобновилась, какое-то время продолжалась, а потом опять пресеклась.
