прошлое…
От удара меня отшвырнуло к стене. В голове болезненно стучал пульс, сознание плыло. Я боролась за каждый вдох. Кажется, мне сломали пару ребер. Каждый вдох давался с огромным трудом.
– Ты должна быть мне благодарна за то, что я еще не отдал тебя своим, – отчим отошел к своему столу, платком стирая мою кровь со сбитых костяшек. – Еще раз выкинешь подобное за ужином… Малика, лучше тебе не знать, что я с тобой сделаю.
Я сжалась в углу, мечтая об одном: оказаться в спасительных стенах своей комнаты. В этом доме никто не мог мне помочь. Неоткуда было ждать защиты.
– Через неделю состоится ваша свадьба. И ты будешь там улыбаться и радоваться жизни. Йорн хочет тебя, а я хочу его деньги и влияние. Значит, ты приложишь все усилия, чтобы твой жених был удовлетворен. Во всех смыслах.
– Я не люблю его, – прошептала я.
– Что ты там промычала? – отчим снова дернулся в мою сторону, заставляя еще сильнее прижаться к стене. Во мне не осталось даже слез. За последние полгода я выплакала их. Даже родная мать фыркала в мою сторону, называя «блажной». Она смотрела на своего нового мужа, как на некое Божество. Но он скорее,был посланником Черного Бога.
Что огромный медведь нашел в хрупкой лисице? Я до сих пор не могла этого понять, как моя мать могла сойтись с таким мужчиной.
– Ты меня услышала. А теперь прочь с глаз моих, пока я не решил еще разок тебя хорошенько проучить.
Подняться с пола оказалось неимоверно сложно. В ушах шумело, голова кружилась. Меня затошнило настолько, что рвота уже подступила к горлу и я боялась лишний раз сделать вдох. Если вырвет здесь, изобьют еще сильнее.
Словно древняя старуха, я прошаркала до двери. В коридоре было пусто. Домочадцы попрятались по своим норам, боясь навлечь на себя гнев хозяина. Но Бьёрн Рокс не владел этим домом. Он был моим. И папиным. Мать заставила меня подписать бумаги, которые передавали все права ей. Теперь я лишилась всего, что было. В свои девятнадцать лет я была слишком доверчива. За это и заплатила слишком высокую цену.
Но черта с два я позволю отобрать у меня свободу. План побега зрел давно. Сегодня была решающая ночь, когда я добьюсь поставленной цели. В этих стенах ни одна живая душа не знала о том, что я собираюсь сделать.
Мои помощники были с совершенно другой стороны. Их мог видеть далеко не каждый. Этот дар открылся после первого удара Бьерна. Когда я лежала в своей постели и глотала слезы от обиды, ко мне пришел первый призрак. Это был отец. Противоречивые эмоции захлестнули с головой. Мне было дико страшно. До этого я росла обычным ребенком. Первое обращение в лисицу произошло в десять лет, а на следующий год папы не стало. Но я помнила все, что было связано с ним. Каждый его жест, привычку, наши походы в лес, то, как мы бегали и резвились по полям. В итоге горе победило, и я протянула руки к призрачному силуэту, любимого родителя.
Тогда–то и началось мое общение с потусторонним миром. Мне было хорошо в нем. Спокойно. Там меня любили, порой даже защищали, посылая разные беды тем, кто пытался меня как–то обидеть. Об этом особенном даре не знал никто. Даже мать. Призрак папы строго-настрого запретил кому-либо говорить об этом. А я, уже привыкшая к чужакам в своем доме, больше верила ему, чем той, что подарила мне жизнь.
Дверь в мою комнату закрылась с тихим щелчком. Я оперлась на нее спиной, и постанывая от боли, сползла вниз..
– Подонок, – отец подлетел ко мне в ту же секунду. Его глаза горели огнем. И если бы это был не родной лис, я бы испугалась. Сейчас же понимала, что эта злость была направлена не на меня. Мне показалось, что призрак даже стал больше в размерах. Скоро в этом доме будет плохо всем. Только бы успеть убраться отсюда. – Я привел друга, лисичка. Но тебе предстоит быть храброй. Побег точно не будет легким. И может стать даже опасным.
Только сейчас я заметила, что в кресле у окна сидела фигура. Ведьма. Я узнала ее по запаху. Женщина поднялась и плавно подошла ко мне. Если бы не носки туфель, которые показывались при каждом шаге из-под длинного, древнего, темно–синего платья из тяжелой плотной ткани, могло даже показаться, что она плывет над полом. Опустившись на корточки передо мной, она дала возможность хорошенько себя рассмотреть. Ее возраст сложно было определить. То ли молодая девушка, то ли женщина в годах. Голова была совершенно седой, глаза переливались серой ртутью, губы – узкие, сжатые в одну полоску. Но при этом на лице не было ни единой морщинки.
– Ты не говорил, Мартиус, что твою дочь здесь истязают. Какого черта ты не пришел ко мне раньше? – Когда отец попытался ей ответить, она взмахнула рукой, призывая к молчанию. – Интересная судьба у твоей дочери. Видящая. Редкий дар. Странно, что никто еще не узнал о твоей тайне, – она сделала несколько пассов надо мной. Боль пропала в ту же секунду. – Так–то лучше, – она поднялась с колен и повернулась к отцу. – Я помогу. Ты назвал ей условие?
– Не успел, Вендетта.
– Я помогу тебе, деточка, – она снова опустилась передо мной на колени. – Судьба твоя уже на пороге. Ждет, мается. Он рискует своей жизнью, играя наперегонки со Смертью. Колесит по разным гонкам, чувствуя свою никчемность. Сердце твое нужно ему, девочка, нежность. Твоя сила в слабости. Вы друг друга спасете.
