Дмитрий Иванович Лисичкин. Родился в селе Акимово Томской области 5 июня 1911 года. Родители у Дмитрия считались богатыми людьми на селе, имели большую ферму. Разводили коров, свиней, овец и мелкую дичь – кур, уток, гусей. Отец Дмитрия был знаменитым фельдшером, о котором знали не только в селе Акимово, но и за пределами Томска. Мать Дмитрия во всем помогала своему супругу. Сыну было интересно наблюдать за работой отца, когда к нему приводили какую-нибудь «животину» на лечение. Процедуры проводились разные – от обычного осмотра, до различных операций. В шестнадцать лет, окончив школу, Дмитрий отправился на службу в церковь, в Спасское. Раз в месяц, Дмитрий навещал своих родителей, они в свою очередь приезжали к нему, чтобы повидаться с ним хотя бы пару часов в неделю. Помимо службы, он познавал азы медицины, изучал анатомию человека. Хирургия давалась ему легче всего, поскольку в подростковом возрасте, Дмитрий сам делал несложные операции животным, но под наблюдением своего отца. С годами он произошел своего отца, тем самым о Дмитрии узнало большинство.
В 1941 году 22 июня началась Великая Отечественная Война. Спустя пол года, ранним декабрьским морозным утром, когда все еще спали, а на улице еще темно, в двери церкви постучали:
– Открывайте, у нас важное поручение для Лисичкина! – настойчиво твердил солдат.
В пяти метров от церкви, в рядом стоящем доме зажегся свет, со скрипом открылась дверь, вышел Лисичкин. Он увидел двух стоящих солдат на пороге церкви, они были вооружены, Дмитрий подошел к ним:
– Какое у вас для меня поручение? – с зевком спросил Дмитрий.
– Мне поручили передать вам письмо и сопроводить. – ответил солдат, передав конверт в руки Лисичкину.
Дмитрий взял в руки конверт, посмотрел с обеих сторон и вскрыл. В письме было написано следующее: «Товарищ Лисичкин Дмитрий Иванович! По указание Сталина И.В, собрать и распределить всех хирургов по регионам! Вы назначаетесь хирургом в город Красноярск, в случае отказа – под трибунал». Когда Лисичкин дочитал, то свернул письмо на пополам и кинул на холодный грубый снег. Солдаты передернули затвор, один из них сказал:
– Нам отдали приказ, в случае отказа, или побега – расстрелять! – с дрожью в словах, произнес молодой солдат лет двадцати.
Лисичкин посмотрел на двоих сразу, переводя взгляд с одного на другого и сказал:
– На улице холодно, пойдемте в дом, я хоть соберусь по человечески. – равнодушно произнес Дмитрий.
Солдаты опустили оружие и последовали за хозяином дома, пока они пили чай, Лисичкин собирался. В годы Великой Отечественной войны Красноярский край стал одной из многих территорий страны, принимавших раненых. Тогда госпитали получали в свое распоряжение самые вместительные здания. Школы и санатории, аудитории вузов и номера гостиниц становились медицинскими палатами. В 1942 году на территории края работали шестьдесят эвакуационных госпиталей. И всегда они были переполнены. Раненых бойцов доставляли к ним на подводах. А студенты и медработники, сутками дежурили на железнодорожном вокзале в ожидании эшелонов с передовой. Бессонные ночи, голод, страдания раненых, смерть – все это приходилось переживать медикам. Хирурги часами проводили сложнейшие операции. Рабочий день длился двенадцать часов. И дольше для тех, кто мог оставаться на ногах. Врачи страдали от переутомления и истощения, падали в голодные обмороки. И не потому, что не было питания, а от нехватки времени. Каждая минута была на счету, ведь во время еды можно было спасти еще чью-то жизнь. Дмитрий спал там где придется и, если повезет, то пять часов в сутки. Остальные девятнадцать часов занимали операции и малые перерывы на свои нужды, такие как: поесть и сходить в туалет.
В июне 1943 года Дмитрия отправили в соседний город, по спец заданию, которое не имело огласки. По дороге ехать нельзя было, она была разбита, идти по ней тоже опасно, так-как дорога хорошо просматривалась. Маршрут проложили через лес. Дмитрий плохо ориентировался в лесах, Главнокомандующий знал об этом и выделил ему солдата проводника, который жил с рождения в Красноярске и хорошо ориентировался на местности. Его звали Кирилл, но в основном кто его знал, называл – «немой». Кирилл действительно был немым, еще в начале войны, рядом с ним разорвался снаряд, после взрыва он перестал слышать вообще, а вместо слов, выходило мычание и неразбериха. Кирилл был типичный русский мужик среднего роста, с русым цвета волос, с белоруской внешностью лица, более тридцати лет на вид. Главнокомандующий зашел в временный штаб и подошел к Дмитрию с Кириллом. В руках он держал карту с пометками, которые буквально тридцать минут назад расписал и обозначил все точки. Кирилл и Дмитрий появились по приказу в 19:25 вечера. Главнокомандующий выглядел лет на сорок с небольшим. Идеально выбритое лицо, впереди виднелась залысина и прядь седых волос, нос был заостренный с горбинкой, сам он был высокого роста, с чеченской внешностью лица. Все эти качества, характеризовали его как ответственного и серьезного строгого человека, но несмотря на это, человеком он был не пунктуальный и опоздал на пятнадцать минут. Немой и Лисичкин сидели за столом, Главнокомандующий зайдя внутрь, сразу сел напротив них.
