Существуют такие дома, которые, словно люди, входят в нашу жизнь и незримо оставляют на ней свой отпечаток. Они меняют направление нашего движения и переворачивают душу. К ним возвращаешься вновь и вновь, не понимая, как обшарпанные перила, деревянные столы и поблескивающее зеркало в туалете могу столько для тебя значить. В таких домах ты помнишь каждый закуток и неровность на стене, даже если интерьер в них сменился уже несколько раз. Время над ними не властно, ведь когда дом начнет разрушаться, в твоей памяти он останется прежним. Этот дом будет тем самым местом, где когда-то однажды ты оставил кусочек своей души.
К вечеру мороз набрал силу, и недавно выпавший снег приятно скрипел под ногами, переливаясь серебром в свете желтых фонарей. Температура немилосердно снижалась, прогоняя прохожих с улицы и одаривая их мечтами о натопленных домах, где можно уютно утроиться с чашкой горячего напитка в руках. В такие вечера никто обычно не рискует лишний раз вылезти на улицу без крайней нужды, кроме, пожалуй, несчастных владельцев собак. И именно в это время по утоптанной дорожке среди полуслепых домов неспешно шла девушка, закутанная в темно-красный шарф и с шапкой с помпоном на голове ему под цвет. Она прятала руки в карманах дутого пуховика, аккуратно вдыхая трескучий морозный воздух. Девушка все больше углублялась в лабиринт плиточных дорожек в спальном районе, уверенно продвигаясь к своей цели. Неожиданно оглянувшись, будто испугавшись невидимого преследователя, она быстро завернула за угол дома и остановилась перед небольшой лестницей, ведущей в подвал. На входе висел яркий фонарь, освещавший обитую темным деревом железную дверь и терракотовую надпись с четкими контурами: «БАР», а под ней единственную букву «Д», выполненную в старинном стиле с небольшими вензелями.
– Наконец-то, – выдохнула девушка и легко сбежала по лестнице.
Привычным движением она с силой толкнула дверь и быстро проскочила внутрь. Тепло тут же окутало ее, приглашая пройти дальше и угоститься чем-нибудь горячительным. Стряхнув снег с шапки, девушка отодвинула темную портьеру и очутилась в просторном уютном помещении, обитым темно-коричневыми панелями, с деревянными круглыми столиками и старомодными стульями, за которыми сидели завсегдатаи Бара и заполняли зал неспешными разговорами. Слева во всю стену протянулась барная стойка с видавшей и лучшие времена затертой столешницей и рядами полок на зеркальной стене, где можно было встретить всевозможные бутылки со спиртными напитками. В кусочках видимого зеркала поблескивал свет от нескольких люстр и рожков, обрамляющих зал, создавая дополнительное иллюзорное освещение. В глубине комнаты, там, где стояли специальные столики для приватных разговоров, виднелась массивная деревянная лестница, ведущая к нескольким комнатам на втором этаже: складу и кабинету хозяина Бара. Девушка взглянула наверх, за невысокими перилами балкона виднелась дверь главного человека в этом месте, и с огорчением отметила, что она плотно закрыта.
«Странно, куда это его унесло в такую холодрыгу?» – мысленно удивилась она.
По пути снимая пуховик и высвобождаясь из шарфа, девушка направилась к барной стойке. Она небрежно кинула вещи на высокий стул и со вздохом влезла на соседний.
– Ну, здравствуй, Катарина! Что-то давненько тебя не было видно, – услышала она знакомый голос и подняла голову.
К ней подошел пожилой бармен, внимательно наблюдавший за ней с той самой минуты, как она отодвинула портьеру.
– Привет, Ник! – весело отозвалась девушка. – Не поверишь, столько всего задают сейчас, будто приближающейся сессии им мало.
Ник отечески потрепал Катарину по голове и занялся приготовлением для нее горячего шоколада с капелькой рома для вкуса. Он хранил небольшой запас какао исключительно для своей «маленькой студентки», как он ее называл. На бармене как всегда была безупречная белая рубашка и коричневый длинный фартук с такой же буквой «Д», как и на входе. Ник давно стал неотъемлемой частью Бара. Он был здесь всегда, в любую погоду, в любое время дня и ночи. Много лет назад именно хозяин Бара, с которым они давно дружили, спас его от одинокой безработной старости, предложив вместе открыть собственное заведение «для своих». Ник согласился с условием, что он не будет ни хозяином, ни даже партнером своего друга, но будет отвечать за напитки, склад и приглядывать за небольшой кухней, на которой готовились лишь мелкие закуски. Так и решили. Поначалу Бар состоял только из них двоих, а гостями были исключительно друзья хозяина, пока заведение не обросло своеобразной репутацией и не стало привлекать все больше посетителей.
Ник украсил стакан долькой апельсина и добавил полосатую соломинку, зная пристрастие Катарины все пить через нее. Он поставил дымящийся какао перед гостьей. После чего незаметно придвинул тарелочку с миндальным печеньем и хитро улыбнулся.
– Ты меня слишком хорошо знаешь, – прозвенел ее смех.
