С крыши бывшего доходного дома на набережной Фонтанки открывался потрясающий вид на ночной Петербург. И пусть Фонтанка – не Нева, и отсюда не видно Петропавловки, Зимнего дворца и Адмиралтейства, но зато можно разглядеть Исаакиевский и Казанский соборы, а также Аничков мост.
Мама не разрешала гулять мне по городу ночью и тем более лазить по крышам. Но со мной был мой брат Дима, а ему стукнуло уже двадцать лет. Он учился в Санкт-Петербургском государственном университете по специальности «история» и подрабатывал экскурсоводом. Одержимый историей родного города и дома Романовых, Димка в свободные от учебы дни водил туристов по Петербургу и рассказывал им тайны дореволюционной России.
Я его одержимости умершими людьми и прожитыми эпохами не разделяла. Мне легко давались иностранные языки, и я думала связать свою жизнь с ними, ведь куда интереснее общаться на разных языках с разными живыми людьми!
– О чем задумалась? – спросил у меня брат.
– О будущем. – Я плотнее закуталась в легкую куртку.
Начало сентября в Питере выдалось солнечным и теплым, однако ночью температура падала до семи градусов, а с Балтики то и дело прилетал холодный ветер.
– А я вот думал о прошлом.
– Ты всегда только о нем и думаешь, – скривилась я. Мне было интересно с братом до того момента, как он начинал говорить про историю.
– Никак не могу перестать этого делать, как ни старался. – Димка повернулся ко мне и потрепал по волосам.
– Отстань. – Я увернулась от его лапы и поправила фиолетовые волосы, которые едва доходили мне до подбородка.
– Я уже и забыл, какой у тебя натуральный цвет волос. Не надоело портить их?
– На себя лучше посмотри, – огрызнулась я.
Димка рассмеялся. Что ни говори, а брат у меня был красавцем. Он унаследовал от мамы пшеничные волосы и медовые глаза, а также всю красоту ее лица. Я же больше взяла от папы – была маленькой, рыжей и конопатой. Зато глаза были красивыми, изумрудными, с коричневыми крапинками.
– Да, я красавчик. – Димка гордо выпятил грудь. – Попади я в прошлое лет на сто, все царевны бы мечтали выйти за меня замуж.
– Опять ты про свое прошлое. – Я достала из кармана помятый чек, расправила его и сложила бабочку. Ногтем изящно загнула ей уголки крыльев. Порывшись в набедренной сумке, выудила фломастер в цвет моих волос и раскрасила им бабочку.
– Лучше бы самолетик сделала, он бы хоть полетел, – заметил брат.
– Бабочка тоже полетит, если поймать ветер.
– Ага, вниз. – С этим словами он ударил по внешней стороне моей ладони. Рука дернулась, и бумажная бабочка подпрыгнула вверх, а затем полетела вниз на землю.
– Ну зачем? – разочарованно протянула я.
Брат пожал плечами, глупо улыбаясь.
Внезапно ветер усилился и растрепал мои волосы. Бабочка, что на моих глазах упала с крыши, вдруг поднялась над нашими головами и полетела в строну Невы.
– Ого! – произнесла я, провожая бабочку восхищенным взглядом. – А ты говорил, не полетит!
Брат присвистнул и, взглянув на часы, объявил:
– Пора выдвигаться. Осталось полчаса до развода моста.
Я вздохнула.
Сегодня был тот редкий случай, когда наши родители покидали нас на целые сутки и уезжали на дачу к своим друзьям, которые отмечали там годовщину свадьбы. В эти дни мы с Димкой допоздна гуляли по городу, лазили по крышам и ели шаверму, которую не одобряла мама.
– Давай быстрее, – поторопил брат, придерживая для меня дверь парадной.
Нам надо было пересечь Фонтанку, дойти до Невского, а оттуда – к Дворцовому мосту, чтобы перейти на Васильевский остров, и все это мы должны были успеть за полчаса – родители всегда приезжали рано утром, потому что маме надо было на работу.
Перейдя Фонтанку по мосту Ломоносова, мы юркнули в узкую улочку между домами. Димка шустро лавировал мимо припаркованных машин, ведя меня короткими путями сначала в сторону канала Грибоедова, а затем по Невскому проспекту прямиком к Дворцовому мосту.
Ровно через полчаса мы были на месте. Ни минутой раньше, как назло.
– Все, не успели, – хрипло произнесла я, упершись руками в колени.
– Успели, он еще не начал подниматься.
– Да, но… – Димка не дал мне договорить, схватил за руку и потащил к мосту.
На нас никто даже не обратил внимание, когда мы пересекли Дворцовую набережную и вбежали на мост. Люди загудели только когда мы уже были почти что в середине.
– С ума сошли? Уходите оттуда! – донеслось до нас.
– Где полиция?! Какой беспредел!
– Почему не перекрывают въезд?!
Я обернулась на толпу. Люди тыкали в нас пальцами и снимали. Димка крепко сжал мою руку.
– Вика, не тормози! – крикнул он.
И тут одновременно случилось две вещи. Во-первых, задул сильный ветер, который растрепал мои волосы так, что они облепили мои глаза, лишив возможности видеть. А во-вторых, мост под ногами начал дрожать.
