Утро выдалось на редкость хмурым и дождливым. Косые струи дождя, непрерывно падали с темного неба и стекая по крыше дома, наполняли железный желоб, под которым сидела спрятавшись от непогоды, изумительной красоты – бабочка.
Под наклоном, дождевая вода катилась вниз, падая струей вниз на землю и разбиваясь о брусчатку, вымощенную вокруг дома – издавала ужасный грохот, который сильно раздражал великолепную в своей первозданной красе, с большими, в яркой расцветке бархатными крылышками, нежное, создание природы.
«Вот незадача, сколько же будет длиться эта мерзкое ненастье», – раздраженно подумала бабочка, и злобно поводила их стороны в сторону тонкими усиками.
Вчера, так и не навеселившись за день из начинавшей портиться к вечеру погоды, примостившись под водосточным желобом жилого дома, – который уже давно облюбовала для своего жилья – под тихий шелест начавшегося дождя, бабочка уснула, в сладких мечтах о предстоящем завтра солнечном, ярком дне.
Но утро, вместо солнечного света – принесло разочарование, постепенно перерастая в нескрываемую и начинавшую вырываться наружу, злобу.
В своем гневе, это хрупкое и нежное на вид создание, наделенное небывалой красотой, могло наперекор обманчивости своего вида – приносить большие несчастья и страдания всему миру.
– Здравствуйте, – неожиданно раздалось рядом.
Повернув изящную головку, бабочка бросила злобный взгляд в ту сторону, откуда раздался голос.
Черный жук, как-то незримо появившийся рядом, смотрел на нее черными бусинками маленьких глаз. Тяжело вздохнув, жук, хрипловатым и каким-то заунывным голосом продолжил:
– Вы тоже прячетесь от дождя, – проскрежетал нежданный пришелец, все также в упор глядя на недовольную его внезапным появлением бабочку.
Чудесное создание, чуть колыхнув крылышками и недовольно поведя усиками – повернулось в сторону, давая тем самым понять, что не хочет разговаривать.
Черный жук, как-бы не замечая, недовольного поведения повстречавшейся на его пути красивой бабочки – настойчиво продолжил:
– Вы из-за погоды не можете никуда лететь? – прохрипел навязчивый собеседник свой неуместный вопрос. Ведь было и так понятно, что бабочка под дождем летать не может.
Еле сдерживая раздражение, вызываемая на диалог собеседница, немного скосив на жука взгляд – недовольно ответила:
– Конечно я не могу ни куда полететь, и вы это прекрасно знаете. И вообще, у меня скверное настроение и я не желаю ни с кем разговаривать.
Перебирая ножками, бабочка, вильнув – сместилась в сторону, подальше от назойливого собеседника. Сложив поплотнее крылышки и втянув головку – она, выпрямив усики перпендикулярно в верх, замерла, выразив тем самым, полное нежелание дальше разговаривать с черным жуком.
Такое положение вещей – заняло не больше минуты. Жук, поводя глазками в разные стороны, сделал оборот вокруг своей оси сначала в одну, потом в другую сторону, и опять же вздохнув, подполз к удалившейся прочь собеседнице.
– Простите меня великодушно, в такую отвратительную погоду никуда не хочется лететь, а прятаться под карнизом от дождя, в одиночестве, довольно скучно. Не составители любезно мне компанию. С такой очаровательной, милой дамой – не будет скучно провести хоть всю оставшуюся жизнь.
С этими словами, галантный кавалер сделал немыслимый реверанс – неуклюже согнув передние ножки и приподняв зад, прожужжав, раскрывшимися крылышками.
Замершая неподвижно бабочка, даже не пошевелилась. Сделав вид, что не услышала назойливого кавалера, она в горделивой осанке – все также продолжала сидеть на месте. Вот только мысли в ее головке, назойливо вынашивали коварный план.
«Ведь сдохнет же сейчас, надоедливый ублюдок. Спокойно посидеть одной негде, что за мир», – гневно думала неприступная красавица, все также не шевелясь.
«Сколько их уже было, гадких и несуразных обольстителей. И чем все кончили? Ведь ни одного в живых нет. Сколько их перетонуло, увязло в паутине, или было съедено птицами – не пересчитать. И что спокойно не живется. Все им подавай прелести жизни».
Гадкие, до необузданности мысли так и роились в маленькой головке, красавице бабочки. Сладострастно представляя, как будет умирать, этот преисполненный галантности, черный как смоль, надоедливый кавалер – непреступное, бархатистое создание, чуть приоткрыв глазки, посмотрело на кружащего кругами вокруг нее жука. Жук, не унимаясь, все лопотал и лопотал своим каркающим, хриплым голоском о чем-то высоком и таинственным, которого и в жизни-то никогда не видел. Что он мог дать – этот маленький сморчок. Ей – обладательнице таких шикарно-красивых крылышек и безупречной фигуры.
Высокомерно обведя еще раз с высоты, ползающее вокруг нее ничтожное создание, бабочка, как бы нехотя, слегка повернувшись в пол оборота к жуку – молвила:
– Вы сударь, надо полагать умелый обольститель женских сердец, – с нескрываемом сарказмом в голосе, сказала она непрошенному гостю, – но…, я вообще-то не желаю ни с кем ни знакомится, ни заводить дружбу. Мне и одной, о-очень хорошо.
