Лихо въехав в распахнутые настежь университетские ворота, я направил подаренный отцом «Макларен» туда, где стояли автомобили преподавателей и студентов. Припарковавшись возле «Мерседеса» ректора, я неторопливо пошел в сторону главного корпуса, там находился мой факультет.
Учебный год стартовал еще первого числа, и я изрядно опоздал. Впрочем, я постоянно опаздывал, и мне неизменно прощалось безалаберное отношение к уставу вуза, я нарушал его бессчетное количество раз. Любой другой давно был бы исключен, но я все еще числился в студентах.
Я заметил на длинной скамейке незнакомых девчонок, бросающих на меня любопытные взоры и шушукающихся между собой. Первокурсницы. Они, конечно, только сейчас видят меня вживую. Я акцентирую слово «вживую», потому что мою большую фотографию, висевшую на стене у входа рядом с фотографией ректора, и под которой толстыми печатными буквами было написано мое имя и титул, они, разумеется, видели каждый божий день. Установили ее туда три года назад, когда я путем голосования был избран президентом университета. Позже это скромное звание переименовали на «король студентов».
Задержав глаза на первокурсницах и отметив про себя наиболее хорошеньких, я начал подниматься по парадной лестнице.
– О, его величество! – прогремели голоса друзей, и навстречу мне вниз по ступенькам побежали Володя и Сыргак.
– Наконец-то ты появился. Мы удивляемся, что это вдруг погода прояснилась, а оказывается, наш Кир вернулся, – восклицали они, горячо пожимая мне руку.
– Тебе к лицу средиземноморский загар, – сказал Сыргак. – Ты прям как мачо.
– А когда я им не был?
– Что правда, то правда.
Мы поднялись по лестнице вместе. Друзья были рады. А как же им не радоваться: возвратился спонсор вечеринок и посиделок.
В коридоре встретился ректор. Мы с ним поздоровались, и он спросил:
– Кирилл, как прошли каникулы?
– Жаловаться не стану.
– Ты же на французской Ривьере отдыхал? Канны, Ницца?
– В Антибе. В Ницце и Каннах тоже был. Но большую часть времени в Антибе провел.
– А-а, понятно. Что ж, с возвращением!
Мы двинулись дальше.
– Ну, как у вас тут? – без всякого интереса осведомился я. – Какие новости? Никто не приставал к королеве?
– Что ты, брат! – вскричал Сыргак. – Здесь нет самоубийц.
– Шучу. – Я весело засмеялся. – Расслабьтесь, она не дала бы никому шансов.
– Это точно, никак не возразишь, – отозвался Володя, воровито отводя глаза в сторону.
Когда мы поднялись на второй этаж, где должен был начаться урок, Володя вдруг обронил:
– Знаешь, у нас новичок. Перевелся из другого универа. Киношная внешность, ей-богу.
– Да мне по барабану.
– Ничего особенного. Полный отстой, – вставил Сыргак.
– Парень совсем не отстой, – возразил Володя. – Он очень красив. Ты сам сейчас убедишься. Всего лишь несколько дней в группе, а успел снискать симпатию у девушек и преподавателей. Привлекательный ботаник, короче.
– Ух, сюрприз не из приятных, – насторожился я почему-то. – Позволь догадаться, Наташка очарована?
– Как бы сказать…
– Давай выкладывай, не юли. Как она относится к нему?
– Не сказал бы, что с ума сходит, но пару раз говорила, что он очень даже ничего.
– Кир, не беспокойся, – заметил Сыргак. – Она любит лишь тебя.
– Благодарю, дружище, утешил, – молвил я.
И все-таки меня разбирало любопытство. Я заметно ускорил шаг: хотелось посмотреть на этого новичка.
В аудитории я, как обычно, был встречен восторженными криками. Девчонки лыбились и махали ручками. Парни угодливо аплодировали. Наташка бросилась ко мне, схватила за плечи и страстно поцеловала. Крепко сжав ее в объятиях, я смотрел по сторонам, ища человека, сам того не ведая вызвавшего во мне бурю противоречивых чувств.
И внезапно глаза мои остановились на высоком парне, который стоял у окна и смотрел куда-то вдаль. Понятия не имею, наблюдал ли он за облаками, медленно меняющими свои очертания на осеннем небе, или объектом его внимания было что-то другое, но он даже не отреагировал на шум, вызванный моим появлением. Возникало впечатление, что его душа улетела далеко-далеко, а тело застыло здесь. Я видел лишь затылок и спину.
Отпустив Наташу, я направился к нему.
– Эй, привет!
Тот не повернулся.
– Привет! – повысил я голос.
Он продолжал смотреть в окно. «Ничего себе! – подумал я. – Не статуя ли это?».
Я подошел к нему.
– … весь день стоит как бы хрустальный, и лучезарны вечера… – бубнил он самозабвенно.
Лишь когда я тронул его за плечо, он вздрогнул и повернулся.
Необычайно красивое киргизское лицо – вот что предстало передо мной. Черные густые брови, темно-карие глаза миндалевидной формы, небольшой нос с еле заметной горбинкой, благородный лоб, обрамленный волнистыми волосами, азиатский подбородок, лишенный намека на жир, – да, этот юноша был невероятно хорош собой, на редкость хорош. Таких без колебаний берут в кино. Он мог бы сыграть роль молодого хана.
– Что ты так задумался? – иронично спросил я и протянул руку. – Меня зовут Кирилл.
– Рад с тобой познакомиться, Кирилл. Меня зовут Азат. Я недавно перевелся к вам из другого вуза, – дружелюбно пробормотал он.
