Пролог
— Вставай! Работы полно, а она отдыхать вздумала, — сварливый голос, словно
скрип ржавых дверных петель, ворвался в мой беспокойный сон, заставив
поморщиться от резкого приступа боли в голове. Следом порывом ветра меня обдало
отвратительным смрадом: застарелого пота, нечистотами и разлагающимся мусором.
Тошнотворная вонь тут же ударила в нос, в горле запершило, а из глаз покатились
слёзы.
— Поднимайся! — снова рыкнул всё тот же голос и по моему лицу прилетело
мокрой не менее вонючей тряпкой.
— Сейчас, — просипела, через силу приподнялась, облокотившись на ящик, я
попыталась открыть глаза, но веки словно налились свинцом, а приложив чуть
больше усилий, в висках тут же отдалось невыносимой резью, — голова болит.
— А нечего было дармавуху хлестать до утра! А ну, пошла, а то выгоню.
Раздражать горластую и явно нервную бабу я не решилась и предприняла ещё
одну попытку открыть глаза. От увиденного моё сердце от ужаса болезненно
сжалось, а дыхание перехватило.
— Где я? — испуганно прошептала, осторожно вскинув голову, уставилась на
нависшую надо мной грозную особу. Та злобно оскалилась, вновь замахнулась
на меня грязной тряпкой.
— На заднем дворе трактира и чего попёрлась на ночь глядя сюда!
— Не знаю, — просипела, не понимая, что я здесь делаю. Незнакомая тёмная
подворотня с наваленным у стены мусором, среди которого сновали огромные крысы
в поисках, чем поживиться. Предрассветный сумрак не освещал все уголки
этого кошмара, но и того, что я видела было достаточно, чтобы прийти в
неописуемый ужас.
— Айрис! Дрянная девка! У меня скоро постояльцы спустятся. А я с тобой здесь
валандаюсь! — снова закричала женщина в странном наряде, больно дёрнув
меня за волосы, — приведи себя в порядок и убери зал.
— Айрис? — с недоумением переспросила, услышав в первые это имя,
оно, казалось, мне каким-то чужеродным. Я была уверена, что оно мне не
принадлежит, но и своего я не могла вспомнить. Захлёбываясь от накативший на
меня паники, с силой сдавила виски, пытаясь восстановить в памяти хоть что-то…
Но, кроме чёрной пустоты, крикливой тётки и подворотни с вонючими помоями
и крысами, в моей голове ничего не было.
С трудом поднимаясь с земли, дрожащими руками вытерла грязные в чём-то
липком ладони о подол платья, растерянно спросила, — Айрис — это я?
— Нет, я! А ну, пошла! — Прошипела женщина, больно пихнув меня в спину, —
если бы не моё обещание твоей покойной матери, давно бы выгнала такую лентяйку
взашей.
— Айрис... но это не моё имя… Кто я? — беззвучно прошептала, послушно следуя
толчкам женщины, я медленными шажками направилась к тонкой полоске света.
Глава 1
— Быстрей топай! — снова пихнула меня в спину громогласная особа, прошла
мимо и распахнула дверь. И тотчас яркий, ослепительный свет больно ударил по
моим глазам. От слёз, набежавших я ничего не видела и запнувшись, упала, больно
ударившись коленками о каменный пол, в ту же секунду ощутив под руками
противную слизь и объедки.
— Ах ты дрянь такая! — взвыла баба, хлестанув меня по спине всё тем же
оружием, — Помои разлила по всей кухне!
— Простите, — прошептала, испуганно сжимаясь, смигивая слёзы, — я сейчас всё
уберу.
— Конечно уберёшь!
— Можно воды? В горле пересохло, — попросила, с трудом ворочая языком. Во
рту словно после приторно-сладкой конфеты — липко, а от странного кислого
привкуса подташнивало.
— Вон ковш с водой!
— Спасибо, — поблагодарила, медленно пробираясь между столами, переступая
через объедки. Напившись тёплой, затхлой воды, я почувствовала себя немного
лучше и беглым взглядом осмотрелась.
Это была кухня. Просторное помещение, почерневшие глиняные стены,
задымлённые балки потолка, с которых свисали лохмы паутины. Огромные кастрюли в
жирных потёках стояли на плите; потемневший от копоти очаг с пустым вертелом
над ним, занимал половину помещения. Многочисленные миски, кружки, чашки были
расставлены на полках у стены. Столько же высилось в тазу, в ожидании, когда её
помоют. Зловоние нечистот, разлившихся по полу, и аромата свежей выпечки
из печи смешались в непередаваемую какофонию запахов, от которых было дурно и
кружилась голова.
Растерянная, я смотрела на захламлённое, тёмное от сажи помещение с
единственным окном под самым потолком и не понимала, что здесь делаю.
— Тряпку возьми, — снова закричала женщина, бросив в меня мокрый комок, —
куда пошла! Ведро забыла, ох… дурная.
С трудом понимая, что от меня требуется, я нашла взглядом ведро и как можно
быстрее проследовала к нему. Макнув пару раз в ледяную воду грязную тряпку,
попыталась её отжать, но сил не было. Руки от напряжения дрожали, ноги
подкашивались, но стиснув зубы, мне всё же удалось пусть и не с первого раза,
выкрутить серую от грязи воду. Шлёпнув тряпкой по деревянному, изрезанному
чем-то острым, столу, ощущая тошноту от застарелых испарений, я принялась
вытирать крошки, рыбьи кости и липкую жидкость.
Прибрав стол, я вновь оглядела помещение, в поисках веника и метлы, чтобы
собрать объедки с пола и не нашла. Тяжело вздохнув, посмотрела на грязное в
липких разводах платье и с трудом опустившись на колени, принялась тряпкой
собирать вонючие помой.
