Шарль Морис де Талейран, услышав о скоропостижной кончине профессора Мальтуса, принял посильное участие в организации погребения тела усопшего, замолвив словечко, где нужно, чтобы великого политэконома похоронили в достойном месте. С его связями это ему ничего не стоило.
– Жаль. Искренне,– выдал он равнодушным голосом и выехал в Париж, где организовал группу исследователей по совету почившего в бозе демографа. Он не стал вывозить этот исследовательский коллектив из Франции, но уединенность им обеспечил абсолютную, связав обязательствами и выплатив такие авансы, что лишних вопросов никто из них задавать не стал, все поняв, как надо. На одной из своих загородных резиденций «Толян-Перегар» создал им все условия для плодотворной работы и ученые-лингвисты, собранные в эту «шарашку», бойко взялись за дело, радуя своим энтузиазмом Заказчика. В замке Валансе, где в основном и проводил остатки своих дней Великий интриган всех времен и народов, им было отведено целое крыло дома с башней и доступ, даже домашним, туда был ограничен. Только сам Талейран, мог беспрепятственно заходить в помещения, где трудились «добровольные» затворники, призванные удовлетворить любопытство герцога. Однако в своих пророчествах оптимистичных профессор Мальтус и тут несколько оплошал, результатов внятных удалось добиться только через пару лет, а жизнь отпустила «Перегару» их всего четыре и он так и не успел узнать полностью, о чем же повествуется в загадочном тексте. Незадолго до его кончины он выслушал доклад руководителя группы изыскателей, из которого понял, что ему в руки попала техническая документация с массой спецтерминов, каковые ничего не говорят человеку не сведущему.
– Что за изделие? Для каких целей? В какой сфере?– герцог еще горел неугасимым любопытством.
– Как нам удалось понять, речь идет об изготовлении в промышленных условиях средств связи. Это что-то вроде семафора, но действующего на значительные расстояния. Для сего, прежде всего необходимо вывести на околоземную орбиту искусственный корабль, с коего и будет идти сигнал.
– Корабль? В космос? Я не доживу до таких достижений. Что еще?
– Еще есть описание и чертежи устройств, принципиальные схемы и рекомендации по их эксплуатации. Здесь много чего есть, мсье, но 90% терминов узко специфичны и нами не поняты. Это средство связи, посылает лучи на корабль, он их ловит и передает на другое устройство.
– И на сколько миль могут отстоять приборы сии друг от друга?– Талейран приподнялся на трясущихся ногах из кресла, так его заинтересовала эта информация.
– Достаточно далеко, мы полагаем, что миль сто-двести.
– О-о-о! Это великое изобретение! Продолжайте работать, мсье. Я распоряжусь, чтобы вам удвоили жалование,– «Перегар» пожевал губами, поправляя зубные протезы, и закончил: – Если «ЭТО» удастся прочесть полностью, то Франция получит такое преимущество перед прочими державами, о котором и мечтать не приходится. Связь на 200-ти миль. Это замечательно.
Незадолго до кончины в мае 1838-го года Шарль Морис Перигор передал все бумаги Королю Франции Луи-Филиппу Орлеанскому. Король удостоил его своим высочайшим визитом в ответ на письмо, в котором Талейран просил об этом.
О чем разговаривали эти люди в течение часа неизвестно, но король вышел от своего бывшего посла с лицом задумчивым, сжимая в руке саквояж, который понес сам, не доверив слугам. До 24-го февраля 1848-го года Луи-Филипп-1-ый, пытаясь сохранить династию Бурбонов, являясь представителем младшей ее ветви, жил в собственной стране, как в оккупированной. Пока не отрекся в итоге от престола и не эмигрировал в Англию. Там он поселился в графстве Суррей со своим многочисленным семейством, улучшая демографию Великобритании. Или ухудшая – это с какой точки зрения посмотреть. Почил в бозе последний король Франции 36-ой по счету, в августе 26-го дня 1850-го года, никому из ближайших родственников так и не поведав, что за бумаги ему передал герцог Дино. Сыновья покойного, разумеется, внимательно перелопатили семейный архив, в надежде изыскать что-либо полезное для своих нужд и шкатулка с парой браслетов антрацитового цвета и рулон бумаги вложенный сюда же с толстым журналом, в который заглянув наследники чуть челюсти не вывихнули от зевков, их не заинтересовал. Безделица, правда, еще присутствовала непонятного назначения металлическая. Младший сын Антуан – Герцог де Монпансье, повертел ее недоуменно в руках, пытаясь понять, что это за побрякушка и придя к выводу, что, скорее всего, в руках у него сломанный медальон, швырнул его обратно. И закрыв шкатулку, задвинул ее на книжную полку, где она и простояла пару-тройку лет никому не интересная и не нужная. Династия Бурбонов, отстраненная от власти, расползалась по королевским дворам Европы и весь 19-тый век имена сыновей и дочерей Луи-Филиппа будут появляться в светской хронике газет, но их надежды на возвращение короны умрут, как и положено последними, не оправдавшись. Франция опираясь на предыдущий опыт века 18-го, пошла по тому же пути. Революция-Республика-Президент-Император. В этот раз весь этот путь, имея опыт прошлого века, страна проделала за четыре года, посадив в кресло Императора племянника Наполеона– I. Луи Наполеона– III Бонапарта – само собой. Этот Бонапарт унаследовал от своего дяди необузданное тщеславие и привычку держать руку согнутой за отворотом мундира. Более ничего. Абсолютная бездарность, как в политике, так и в военных искусствах. Однако «гайки закрутил» так, что население взвыло. Франция времен Второй Империи – это полицейское государство и управлял ею Император -Полицейский. Тут Наполеон– III проявил себя с самой наилучшей стороны. В том смысле, что не церемонился с недовольными его режимом и тюрьмы у него не пустовали. Работал в этом направлении не покладая рук. Восемнадцать лет просидев «на штыках», этот Император огромное значение придавал полицейскому аппарату, особенно политическому сыску и всячески его поощрял. Его министр тайной полиции и он же министр Внутренних дел Жан-Жильбер-Виктор де Персиньи покрыл всю Францию сетью секретных сотрудников /сексотов/ и постоянно имел под рукой списки всех неблагонадежных лиц в Империи. Кои изымались «из обращения» в нужное время, например, во время выборов. Чтобы не «мутили воду». Во время переворота в декабре 1852-го было таковых взято под стражу – 30-ть тысяч человек. Не оставлено без внимания было также ближнее и дальнее зарубежье. Шпионы буквально кишмя кишели во всех Европейских столицах. Наполеон– III мог гордиться ВиктОром, который раскинул агентурную сеть, где только возможно и держал руку, что называется «на пульсе». Наполеону– III, конечно же, не потянуть было самому такие расходы и такой полицейский аппарат, но у него были самые теплые отношения с главой банкирского дома семейства Ротшильдов во Франции, который открыл ему неограниченный кредит. Император не остался в долгу и возвратил все сторицей, обогатив Империю финансовую Ротшильдов, пожалуй, не меньше чем его дядюшка. В отличие от Наполеона– I, Наполеон– III не лез в конфронтацию с Великобританией, а всячески с ней дружил. В войну Крымскую ввязался против России вместе с Англией, например. Да и много чего еще. Суэцкий канал вместе делили, из Мексики долги выколачивали и в Китае слегка порезвились, «прикрутив» Индокитай. Недотепа и придурок по жизни, Наполеон сам ни на что способен не был, но зато был великолепной марионеткой. За что и ценили его по обе стороны Ла-Манша Финансовые Короли.
