В поисках волшебного света и божественной музыки Аделина посмотрела в темное небо. Тучи заволокли его. Плотные, густые, за которыми невозможно было ничего разглядеть. Ей так не хотелось уходить и оставлять свою крошечную дочурку. Она так мечтала быть для нее самой ласковой и заботливой мамой на свете. Но, нежно обхватив ее за талию, не позволяя оглядываться назад, Грэг настойчиво повел ее выше. В темноту.
Странное ощущение холода и пустоты вдруг охватило ее. В то же самое время она почувствовала, как рука Грэга изменилась. Она не могла понять, что происходит, пока не увидела, как та медленно покрывается шерстью и превращается в когтистую лапу. Взглянув ему в лицо, она с ужасом отшатнулась. Рядом с ней стоял Гидрон, наполовину перешедший в образ Зверя, и, сверкая красным огнем глаз, улыбался. Ядовитой, надменной и злобной улыбкой.
– Только ты и я, детка. Ты и я, – тоном победителя проговорил он, подталкивая ее вперед.
Аделина хотела сбросить его руку со своей талии, вырваться, оттолкнуть от себя, но воля и разум ее были полностью подавлены. Она не могла даже закричать. Куда он ведет ее? Что ждет ее дальше? Неужели ее настигла смерть? Вспоминая иссиня-черный цвет тени, промелькнувшей перед лобовым стеклом автомобиля, Аделина поняла, что авария была подстроена. Размышляя над всем происшедшим, прокручивая в памяти неожиданный звонок Чада, она заподозрила, что вызов Грэга, возможно, тоже был запланирован Силами Тьмы. Но тут мысли ее начали путаться, сливаться вместе, терять смысл. Сознание ее словно погружалось в тягучую субстанцию… и терялось в ней.
***
Если бы Грэг только знал, что задумал Зверь, он не отошел бы от жены ни на шаг, не оставил бы без присмотра ни на одну секунду. К сожалению, предвидеть свое будущее основной массе народа не дано. Потому ничего не подозревающий Грэг отозвался на просьбу друга без задней мысли. Правда, покидая апартаменты, он поступил все-таки по-другому, не так, как обещал Аделине. Прежде чем сломя голову нестись в Новый Орлеан, он отправился в дом к своей матушке, где в настоящее время проживала Илза.
Все слова жены о том, что до родов еще две недели и ему не стоит волноваться, не убедили его. Грэг не видел ничего страшного в том, чтобы попытаться перепоручить просьбу друга колдунье. Мысленно представив себе дом родительницы, он мгновенно очутился в нужном месте. Стараясь не разбудить матушку, он тихонько постучал в дверь спальни Илзы. Но ему никто не ответил, в том числе и главный охранник дома – «сторожевой» йоркширский терьер по кличке Шустик. Обычно он заливался звонким лаем, чтобы лишний раз доказать хозяйке свою профпригодность и убедить, что не зря она его кормит, лелеет и балует. Не доверяя собственным ушам, Грэг решил лично удостовериться, что оба не спят без задних ног. Проникнуть в спальню Илзы он позволил себе не открывая дверь, легко «просочившись» сквозь закрытую. Надо же хоть иногда использовать преимущества своего особенного тела, раз уж ему выпало на долю стать полупризраком.
Оказавшись посреди спальни, Грэг услышал легкий шорох в кресле. Он был уверен, что издал его дракон по кличке Ловелас. По слухам, это было его излюбленное место, и он постоянно гнездился в нем, словно какая-нибудь кура-наседка. Вслед за этим послышалось приглушенное ворчание у изголовья кровати. По всей видимости, две химеры, прозванные Чадом Глорией и Шарлоттой, роптали на появление незваного гостя.
Благодаря невидимым чарам, которые те применяли на людях, Грэг никогда не видел эту забавную троицу, но от друзей не только знал об их существовании, но и был премного наслышан о неуемном характере каждого. В случае отсутствия Илзы любой из них с помощью какого-нибудь запрещенного приема мог легко указать ему на дверь. Скажем, пальнуть шариками огня или швырнуть в глаза раскаленным песком. Не то чтобы они позволяли себе такое раньше, но кто знает, что может прийти в голову разбуженным среди ночи детям Тьмы. По рассказам Илзы, до того как поселиться в доме матушки Грэга, все трое предпочитали ночной образ жизни, а днем любили поспать. Но последнее время они все больше подстраивались под ее распорядок дня и к этому времени, как правило, уже видели десятый сон. Быстро обвыкшись на новом месте, представители Тьмы давно чувствовали себя как дома и не шибко стеснялись Грэга, который частенько навещал свою мать. Шипением и сухими плевками они открыто выражали свое недовольство его бесцеремонным вторжением в «свои» покои посреди ночи.
