Картина первая
Чужестранец
Дворцовая площадь в Афинах. Ранний рассвет. Проходит Вестник. У водоема, полулежа, Старик чужестранец.
Подходит Водонос.
ВЕСТНИК
Вставай, кто не спал!
Вставай, кто, как дух бродячий,
Очей не смыкал!
Вставайте, настал
День плача!
Семь утренних звйзд,
Спесь прадеда, радость брата,
Вставайте в отъезд,
Которому несть
Возврата!
Семь доблестных львят —
Заглохнет и род и память —
С девицами в ряд
Вставайте. Канат
Натянут.
Встань, матери стон
Над морем! Земля умылась.
Корабль оснащен.
Афинам закон —
Царь Минос!
Вставай, кто не…
(Проходит дальше.)
ЧУЖЕСТРАНЕЦ
Каб от слез смертным очам
Слепнуть – глаз не было б зрячих!
Что за город, где по ночам
Не младенцы – матери плачут!
Старцы плачут! Злое стряслось!
Рокот моря – что рев[1] львиный!
Ты скажи-ка мне, водонос,
Этот город – впрямь ли Афины?
ВОДОНОС
Не иначе.
ЧУЖЕСТРАНЕЦ
Дым очагов
Никнет. С небом огонь дружен!
Верно, плохо чтите богов?
ВОДОНОС
Нет, усердно богам служим.
День и ночь кровь и елей
Льются, щедр жертвенный ладан
В честь седого князя морей
Посейдона, девы Паллады.
Хоть и много, а чтим всех!
Содрогнись, выслушай, старый:
За Эгея-царя грех
Роковой – страшная кара.
Трижды восемь весен тому
Вспять – день в день – Андрогей, критский
Гость, – стрелков равных ему
Не встречал: с языка – птицей
Мысль, что мысль – в птицу – стрела!
Развевался плащ его алый,
На щеках – юность цвела,
На устах – мудрость играла.
Храбр как лев, строен как трость,
Щедр как некто, богам близкий.
Вечно-первым наш критский гость
В беге, в бое, в метанье диска,
В песнях – и в вожделеньях дев… —
О, горстями бы рвал, – знай он! —
Но красы вечный припев —
Смерть – и был Андрогей найден
Мертвым… В роскоши мышц и чар!
От стрелы, пущенной в спину!
И пришлось нам Миносу в дар
Молодого мертвого сына
Отвозить…
Грянул войной
Крит. Страшны беды и многи:
Знобы, зуды, засуху, зной
Ниспослали мстящие боги
На наш град. Засухи бич
Нивы жжет, травы без сока.
Матерь, плач! Первенец, кличь!
Груди, грозди, ручьи – иссохло
Всё в раю сем —
(указывает на глаза)
кроме ям
Сих. Верховный совет созван.
В Дельфы царь – к вещим камням.
Был ответ ясен и грозен:
“Андрогей, радость богов,
Жертвы ждет, кровью не сытый.
От Афин белых брегов
К берегам мощного Крита
Пусть корабль тронется. Груз
Корабля – дважды седьмица
Дев и юношей”.
– Стон уст
Слышишь? Это к брегам критским
В третий раз нынче корабль
Выплывает. В каждые восемь
Весен – раз. Так покарал
Крит – Афины – за всех весен
Наисладостнейшую…
Сын
Всем отцу был. Бед и разрух
День! – Эгея, царя Афин,
Называет убийцей слух.
ЧУЖЕСТРАНЕЦ
Мощен царь ваш.
ВОДОНОС
Косен и дрябл
Царь наш. Сласть же и скорбь – свыше!
ЧУЖЕСТРАНЕЦ
Искупите!
ВОДОНОС
Третий корабль!
ЧУЖЕСТРАНЕЦ
Так восстаньте!
ВОДОНОС
Идут, – слышишь?
Плачут…
ХОР ДЕВУШЕК
О утр румянец!
О девства лен!
Семи избранниц
Услышьте стон!
В тоске и в дрожи
Куда – за вёрсты[2]
Плывем? О нй
К женихам заморским
На ложе, на смерть
Корабль везет!
ХОР ЮНОШЕЙ
(впадая)
Семь звезд угаснет,
Семь роз опадет.
ХОР ДЕВУШЕК
Ни роз, ни лилий,
Аида сень!
Семь струн у лиры —
Нас тоже семь!
Блаженство – лирою
Множить в семьях:
Семь струн у лиры,
И тоже семь нас,
Сестер по сходству,
Сестер в весне…
ХОР ЮНОШЕЙ
(впадая)
Семь струн порвется!
Семь слез на весле…
ХОР ДЕВУШЕК
О, сестры! Спутан
Порядок волн.
Покорно вступим
На пенный холм.
Защитник – кто нам?
Защитник – где нам?
Мы тщетно стонем,
Конец – надеждам…
Семь дев, семь чаек
Над гладью вод…
ХОР ЮНОШЕЙ
(впадая)
Семь дев отчалит,
Семь жертв отплывет.
Хор дев уступает хору юношей.
Рвите ризы и волоса,
Ибо семеро в полном цвете…
Ставьте черные паруса,
Корабельщики, горя дети!
Не к красавицам, в царство нег,
Не к чудовищам, в царство лавра, —
Семь юнцов покидают брег
В жертву красному Минотавру,
Минотавр, небывалый бык,
Мести Миносовой сообщник,
Мозг и печень нам прободит,
Грудь копытами нам затопчет.
Так, все заповеди поправ,
Мстит нам Минос за кровь сыновью.
ХОР ДЕВУШЕК
(впадая)
Семь юнцов упадают в прах,
Семь стволов истекают кровью.
ХОР ЮНОШЕЙ
Ах, когда бы под градом стрел
Пасть – чтоб лаврами кровь бежала б!
Не оставим ни чад, ни дел,
Ничего, кроме женских жалоб,
Лишь утраивающих стыд:
Пасть, ни песни не дав витиям!
ХОР ДЕВУШЕК
(впадая)
Семь бойцов опускают щит,
Семь тельцов подставляют выю.
ХОР ГРАЖДАН
Увы, увы!
Лягут юные львы на знойном
Щебне – ниже травы!
Едут юные львы —
На бойню!
Забудь, забудь,
Матерь, – коих спасти бессильна!
Задуть, задуть,
О ветр, помоги
Светильню
Напрасных дней…
Гоня кормовые струйки,
Буйней, буйней
О ветры, о ветры,
Дуйте!
Чту знатных жен
Стенанья и плач кормилиц?
Корабль оснащен.
Афинам закон —
Царь Минос.
Спрута яростней, язвы злей…
ЧУЖЕСТРАНЕЦ
Минос? Думалось мне, Эгей —
Царь ваш.
НАРОД
Трепетнее тельцб —
Царь наш.
ЧУЖЕСТРАНЕЦ
Думалось мне, сердца
Вы, не слизни!
НАРОД
Упал, – лежи…
Чту уж…
ЧУЖЕСТРАНЕЦ
Думалось мне, мужи —
Вы!
НАРОД
Чуть живы мы, – вот чту[3]. Брось
Поученья. Кость с мясом врозь
Разошлась. Не по силам мзда!
ЧУЖЕСТРАНЕЦ
Значит – Миносовы стада
Вы – не граждане? Не отцы
Вы, а камни? Смирней овцы, —
Вздохи, стоны, а меч-то где ж? —
Ждете казни своих надежд?
Прелесть гибнет, а зрелость спит?
Стыд вам, граждане!
