Наверное, нет в истории архитектуры первой половины XX столетия человека, который бы в большей степени принадлежал одновременно русской и эстонской культуре, чем Александр Игнатьевич Владовский (1876—1950).
Среди архитекторов своего времени он выделяется довольно длительным периодом активного творчества. Постройки по его проектам возводились в Российской империи, первой Эстонской Республике, Эстонской ССР.
После событий 1917 года он не только не отошел от архитектурной практики, но как представитель петербургской художественной школы принял активное участие в застройке Таллинна – столицы Эстонии.
Мощный напор со стороны критиков не заставил архитектора опустить руки: он продолжал много и продуктивно работать. А чтобы говорить со своими оппонентами буквально на одном языке, выучил эстонский – и отвечал им газетных и журнальных публикациях.
Репрессии обошли Александра Игнатьевича стороной, несмотря на дворянское происхождение и выполнение заказов, порученных ему лично президентом Эстонии Константином Пятсом, среди которых – перестройка Кадриоргского дворца и участие в застройке одного из парадных проспектов Таллинна – Пярну маантеэ.
Оставаясь по природе русским человеком, принадлежавшим традициям петербургской академической архитектурной школы, он вместе с другими архитекторами, работавшими в Эстонии в первой половине XX века, формировал новую эстонскую архитектуру. Порой может показаться, что Владовский был «баловнем судьбы», но это лишь видимость.
Сейчас имя А. И. Владовского оказалось практически забытым. До сих пор искусствоведы воспринимают его лишь как состоявшегося архитектора «второго плана». Несмотря на то что зодчий работал практически во всех стилевых направлениях современной ему архитектуры, среди его построек нет шедевров. Не оставил он заметного следа и в северном модерне, изучением которого активно занимаются в России и странах Балтии.
В путеводителях по Таллинну имя архитектора если и упоминали, то непременно в связи с «некорректной перестройкой» Кадриоргского дворца. Несмотря на большое количество статей в периодике и его попытки создать образ зодчего прошлого в романе «Вавилон», не воспринимался Александр Игнатьевич и как публицист. Время и обстоятельства играли против него, обрекая на забвение яркую и самобытную личность. Эстонские критики не могли простить Владовскому, что он был «слишком русским», а советские – что он всегда оставался собой и до конца жизни не принял тех социально-политических изменений, которые принес большевистский переворот 1917 года.
Архитектор Владовский не обошел своим вниманием ни одно крупное событие культурной жизни Таллинна 1920—1930-х годов. По его публикациям можно составлять хронику культурной жизни, больших и весьма скромных выставок, вернисажей. Александр Игнатьевич был скуп на похвалы. Чаще он мог высказать едкое замечание, сравнить очередное архитектурное новшество с корчмой, тюрьмой и будуаром или, говоря о новом здании Рийгикогу, написать, что его фасад «среди вышгородской симфонии бьет так же, как турецкий барабан, выбивающий джац-банд»1.
Немногие удостаивались высокой оценки архитектора. Неподдельное восхищение вызывали у него работы молодого эстонского архитектора Алара Котли, по проекту которого (в соавторстве с Олевом Сийнмаа) в 1938 году в Кадриорге была построена резиденция президента Эстонии, и творчество художника Н. П. Богданова-Бельского.
Единственная попытка систематизировать и описать биографию А. И. Владовского и его творческий путь была предпринята эстонским искусствоведом Лео Генсом четверть века назад2. А потом снова наступила многолетняя тишина, словно табу, наложенное на имя зодчего.
Между тем личность архитектора была настолько яркой, что его биография вошла в Эстонскую советскую энциклопедию3 и современные эстонские энциклопедии и справочники4.
Не обошел его вниманием и эстонский искусствовед Март Калм в работе, посвященной архитектуре Эстонии XX века5. В пятом томе «Истории искусства Эстонии»6 отдельная глава написана о творчестве академистов А. Х. Адамсона и А. И. Владовского.
Несмотря на то что большинство материалов об архитекторе было опубликовано на эстонском языке, архивы и библиотеки Санкт-Петербурга и Таллинна хранят еще много неопубликованных документов о жизни и творчестве Александра Игнатьевича. В Российском государственном историческом архиве в Санкт-Петербурге, в фонде Академии художеств сохранилось личное дело А. И. Владовского, которое охватывает не только период его обучения, но и время до 1921 года. Отдельные изобразительные материалы хранятся в частных собраниях Эстонии и России.
